Десять дней одни втроем
Шрифт:
Хворост в костре постреливает, и дым в носу щекочет. Бум пришел, улегся рядом со мной и тоже на огонь глядит, а в глазах его маленькие костерчики горят.
— Вот когда я был пионером, — сказал дядя Саня, — мы в лагерях ни одного вечера без костра не проводили.
Все посмотрели сперва на дядю Саню, а потом друг на друга, потому что очень удивились тому, что дядя Саня был пионером. Но никто ничего не сказал, а дядя Саня продолжал:
— Давно это, друзья, было. Ленинград тогда еще Петроградом назывался. В те годы, кроме пионеров, еще бойскауты были. Ходили в коротких штанах и ковбойских шляпах, вот с этакими
— А куда же они подевались, эти бойскауты? — спрашивает Нолька.
— Да никуда. Как стало пионеров побольше, так они и сгинули.
— Здорово! — воскликнул Валёнка и громко рассмеялся.
Дядя Саня о чем-то подумал, потом улыбнулся и сказал:
— Песня у нас, пионеров, тогда хорошая про картошку была. Не знаете ее?
— Я по радио слышал, — сказал Нолька.
А мы все закричали:
— Спойте, дядя Саня!.. Спойте, спойте!
Дядя Саня засмущался и закашлялся.
— Да у меня, ребята, ни голоса, ни слуха… Ну да ладно… Только — условие: всем подпевать!
И запел. А сам улыбается, такой веселый стал и, правда, на пионера сделался похож.
Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка-тошка, Пионеров идеал-ал-ал. Тот не знает наолажденья-денья-денья-денья, Кто картошки не едал-дал-дал.И мы все дружно подпеваем: «Дал-дал…»
Дядя Саня дальше:
Дым костра, углей сиянье-янье-янье-янье, Серый пепел и зола-ла-ла. Дразнит наше обонянье-нянье-нянье-нянье Вкус картошки у костра-ра-ра…Так распелись, что и в самом деле картошки захотелось. Даже Борька Скутальковский забыл, что он нам уже не компания, и вовсю с нами пел. В воздухе прохладно сделалось, а от костра теплом веет, и красные языки пламени змейками в ночи вьются.
— Ну, конечно, пионеров идеал уже готов, — сказал дядя Саня и стал палкой разгребать костер. Он высвободил железный ящик, подвинул его к себе и сбросил крышку.
— Ахалай-махалай! Отлично фокус удался! — воскликнул дядя Саня. — Смотрите, какое волшебство! — И он, стараясь не обжечься, стал ловко выхватывать из своей духовки одну за другой картофелины и кидать их на траву. Мы посмотрели на картошку и ахнули. Ну прямо как в сказке! Каждая будто маленькими драгоценными камешками усыпана, и они от огней костра так и сверкают.
— Спокойно! — предупредил дядя Саня. — Пусть немного поостынет. Думаете, что за чудеса? Это соль кристалликами выступила. Попробуете — увидите, что за объедение.
У нас слюни текут, дождаться не можем, хотя и все дома ужинали. Наконец дядя Саня командует:
— Теперь разбирать! Не жадничать, по одной! Не обжигаться!
Попробовала я — вкуснота!.. Ну, честное пионерское, получше всяких апельсинов. Шкурка хрустит, соль язык щиплет… Так нам эта картошка с кристалликами понравилась, что мы умолкли, — слышно было лишь почавкивание. А костер наш тем временем уже догорел.
Валёнка говорит:
— Давайте до утра жарить. Мы с Нолькой картошки найдем.
Но дядя Саня головой покачал:
— Хорошего помаленьку, Другой раз соберемся, еще испечем. — Потом помолчал и сказал: — Компания, как я посмотрю, у вас тут хорошая подобралась, а чем занимаетесь?
Лина Чик рассмеялась и говорит:
— Чем же нам заниматься? Играем…
— А во что?
— Во что придется, — отвечаем, — в казаки-разбойники, в партизан…
— Девчонки в «мамы-папы»! — крикнул Нолька.
— И всё? — спрашивает дядя Саня.
— А во что же еще?
Но Борька Скутальковский перебил нас:
— Это они. Я не играю.
— А ты что делаешь?
— Ну, я в пинг-понг, в волейбол…
— Ага, тоже, значит, только играешь?
— А что же делать на даче?
— Тебе сколько лет? — спрашивает дядя Саня.
— Тринадцать — четырнадцатый.
— Немало, — сказал дядя Саня. — А что бы дырку в заборе заделать и калитку наладить? Она у вас еле отворяется. Не умеешь, наверное?
Валёнка с Нолькой тут как тут?
— Мы, дядя Саня, мы умеем, только у нас топора и пилы нету.
А Борька на них:
— Молчите, вы. Я бы давно всё сделал, если бы инструменты были.
— Ладно, — говорит дядя Саня. — Я тебе завтра отыщу инструменты. Посмотрим, что у тебя выйдет. В школе вас плотничать учили?
— А чему тут учиться? Подумаешь, доску прибить…
Валёнка, и Нолька опять за свое:
— Мы умеем, дядя Саня. Что хотите сделаем!
— Отлично, — согласился дядя Саня. — Вам тоже найдется дело.
Тут Чиков стали звать спать, и всем остальным пришло время собираться по домам, Дядя Саня загасил огонь и сказал:
— Вот что, друзья. Кто завтра в хорошую игру хочет играть, пусть утром к нам приходит.
— А какая игра будет? — спрашивают ребята.
— Очень интересная. Завтра увидите, — отвечает дядя Саня.
Наш костер совсем потух. Красных угольков больше не было видно. И хоть не хотелось расходиться, а пришлось. Я никогда не забуду этот вечер. И вкус картошки, которую мы в костре с дядей Саней пекли, тоже всегда буду помнить.
Десятый день
Утром, еще сквозь сон, я услышала!
— Подъём, подъём!
Это нас будил дядя Саня. Он стоял посреди комнаты уже одетый, с засученными рукавами и с палкой.
— Который час, дядя Саня? — спросил, продирая глаза, Валёнка.
— Шесть часов. Пора вставать.
— Зачем в такую рань? — удивленно моргая, Валёнка присел на кровати.
— Есть дело. Одевайтесь.
Я скинула простыню — и скорей натягивать платье.
— Берите тару. Пойдем по грибы, — сказал дядя Саня, когда мы вымылись.