Десять маленьких непрошеных гостей. И еще десятью десять
Шрифт:
Нет, из всех чудес паучьего мира мы выделим здесь только пауков — обитателей пещер и гротов. Соответственно своим вкусам они предпочитают затемненные или укрытые места с более или менее постоянной температурой. Тут и случайные обитатели наружной части домов, кто приспосабливает себе под кров углубления стен, кто прячется под карнизами, балконами, стрехами, а также ликозовидные, которые часто обитают в темных углах жилых домов, подвалах, погребах и, наконец, разные виды пауков-кругопрядов.
Теперь воспользуемся данными «Каталога русских пауков», составленного виднейшим нашим аранеологом Д. Е. Харитоновым и, проверяя себя по сочинениям старых и современных специалистов по паукам В. А. Фаусека, С.
И тут выясняется, что пауки, которых мы знаем как непрошеных гостей, именно в наших домах находят все, что им необходимо: укрытое и теплое убежище с постоянной температурой. При этом пауки, где бы они не были, широко используют свободу маневра.
Что это значит?
Приведем в качестве пояснения любопытную справку английского ученого А. Кестлера, который в своем вышедшем в 1965 году сочинении, на примере поведения паука, поясняет такие новые научные понятия, как матрица, код, стратегия.
«Обыкновенный паук, — пишет А. Кестлер, — развешивая паутину на дереве, выбирает в зависимости от положения земли три, четыре, а иногда до двенадцати мест креплений, но при всем том радиальные нити всегда будут пересекать широтные под равными углами в соответствии с фиксированным кодом правил, который встроен в нервную систему паука. Центр паутины всегда будет совпадать с центром ее тяжести. Матрица — навык сооружения паутины — гибка, она допускает приспособления к условиям среды, но при этом должны соблюдаться правила кода, которые ставят предел ее гибкости. Выбор пауком мест крепления паутины — задача стратегии, которая зависит от условий среды, но форма паутины всегда будет многоугольником, который определен кодом. Навыки проявляются всегда под двойным контролем: их контролируют, во-первых, фиксированные правила кода, которые могут быть врожденными или приобретенными в процессе обучения, и во-вторых, их контролирует гибкая стратегия, обусловленная обстановкой, окружением, положением строителя относительно земли…»
Эти выводы подготовлены и обоснованы итогами большого числа кропотливых наблюдений и тщательных исследований, дающих повод говорить не только о памяти пауков, но и об их сметке.
Известный русский зоолог, основатель зоопсихологии В. А. Вагнер (в его трудах большое место уделено пауку) рассказывает о гибкости поведения этого животного, о том, как паук движется по заданному от рождения пути, обходя непривычные препятствия и помехи.
Если закончившего рост и развитие молодого крестовика, о строительной стратегии которого как раз и рассказывает Фриш, перенести на отвесно висящую квадратную проволочную рамку, то паук тотчас принимается за дело и управляется с ним минут за двадцать, после чего, как правило, занимает позицию в центре паутины головой вниз. Процесс плетения паутины хорошо изучен старым польским зоопсихологом профессором Яном Дембовским. Он нашел, что всю цепь действий паука можно считать строго связанной, «сквозной», как он писал.
Молодая литовская исследовательница Е. Петрусевич провела интересные опыты. Запасшись молодыми самками паука-крестовика и соответствующим комплектом проволочных рам, исследовательница через каждые две минуты сажала паучиху на новую раму. В результате уже через 20 минут в опыте Петрусевич оказалось десять рам с паутиной. Но если в раме № 10 паутина была едва начата, то в раме № 1 круговая сеть была почти полностью сплетена. Остальные восемь рам представляли восемь ступеней перехода между этими паутинными сетями.
В бутылку с песком втыкается отрезок проволоки. На втором конце она согнута так, что образует рамку. Бутылку устанавливают в ванночке с водой, чтобы взятый для опыта паук не мог сбежать. Этого самодельного устройства достаточно, чтобы иметь возможность наблюдать, как сооружают свою ловчую сеть пауки-кругопряды.
Это было только подготовкой. Опыт начался, когда Петрусевич принялась пересаживать пауков с одной рамы на другую. Сняв паука с сети в раме № 1, где только что была натянута последняя нить и закончена вся работа, Петрусевич поместила на эту почти готовую сеть паука из рамы № 10, где он едва успел приступить к строительству. В то же время на раму № 10 с первыми нитями будущей паутины экспериментатор перенесла паука с рамы № 1, то есть паука, имевшего заслуженное право на отдых; ведь он только что успешно завершил плетение своей сети.
И что же?
Паук в раме № 10 принялся за работу, будто и не заканчивал ее. Он продолжил плетение сети с того места, на каком этот процесс был здесь прерван, и через какое-то время довел работу самым добросовестным образом до благополучного конца. А паук на раме № 10, нежданно-негаданно получив вполне готовую паутину, для сооружения которой он ни одним гребешком на ножке, ни одной паутинной бородавкой на конце брюшка не шевельнул, как должное принял дар судьбы и, обследовав состояние паутинного колеса и не найдя в нем изъянов, сразу занял позицию в центре, повиснув головой вниз…
Е. Петрусевич заключила, что паук «как бы принимает сеть, построенную другим, в одних случаях, словно перепрыгивая через несколько ступенек, в других, повторяя уже однажды проделанную работу».
Описанные опыты бесспорно любопытны, но, если вдуматься, еще не говорят о степени находчивости крестовиков: ведь им и в естественных условиях, в природе, часто доводится чинить паутину. То ее разрушила непогода, то порвала птица, догонявшая насекомое, или уничтожил зверь, который случайно прыгнул на ветку и пригнул ее к земле, отчего радиусы колеса лопнули и все еще недавно такое строгое плетение повисло бесформенными клочьями. Способность ремонтировать и даже полностью восстанавливать паутину присуща паукам многих видов.
…Тут эстафету исследования принял снова польский ученый Р. Шлеп.
Он воспользовался приемом, который до него изобрел и применил, правда с другой целью, французский исследователь Этьен Рабо, отстригавший у паука, сидящего на паутине, одну или две ноги с одной стороны тела. Давая оперированному перевести дух после совершенного над ним насилия, Рабо прикасался к паутине концом звучащего камертона. Таким образом воспроизводились движения насекомого, запутавшегося в паутине.
Рабо был уверен, что если приложить ножку камертона в зоне паутины, расположенной на линии продольной оси тела, то паук не сможет двигаться прямо.
— Ведь сигналы, — рассуждал Рабо, — будут доходить до моего паука с одинаковой силой и справа, и слева, а укороченные конечности не смогут воспринимать эти раздражения так же точно, как нормальные. Паука обязательно поведет куда-нибудь в сторону от зовущей его точки…
Рассуждение было вполне логичным, но на деле паук как ни в чем не бывало направлялся из наблюдательной зоны прямо к дрожащему на паутине концу камертона. Ошибка Рабо заключалась в том, что он не предусмотрел одной возможности: укороченные конечности паука действительно воспринимают всякие раздражения не так, как нормальные, но не менее точно, а, наоборот, более чутко.