Десять минут назад
Шрифт:
— Блестящая идея! — воскликнул Виктор Сергеевич. — Игорь, я всегда в вас верил.
Общее напряжение спало, и в конференц-зале сразу возникло шевеление.
— Извините, — тихонько произнесла Катерина и на цыпочках направилась к выходу.
— У вас что, уже нет терпения досидеть до конца совещания? — грозно спросил Виктор Сергеевич.
— Я на минуточку, мне очень нужно, — состроив умоляющую мину, чуть слышно пролепетала Катерина.
Оказавшись в коридоре, она стремглав помчалась в туалетную комнату, спрятанный в кармане пиджака кулак сжимал пудреницу. На бегу она неудачно подвернула ногу,
Ворвавшись в туалет, она, не разжимая кулак, выдернула руку из кармана. Послышался жалобный треск, и карман повис на боку пиджака бесформенным лоскутком. От волнения у нее тряслись коленки, во рту пересохло. Катерина закрыла глаза и несколько раз медленно и глубоко вдохнула. Потом взглянула на себя в зеркало, раскрыла пудреницу, легонько провела тампоном вдоль носа, сверху вниз, и зажмурилась.
Через мгновение она услышала напряженное дыхание, шорох бумажек, поскрипывание стульев.
— Переубедить их пока не удалось, — раздался голос Виктора Сергеевича.
Катерина резко открыла глаза и огляделась. Как будто она и не покидала конференц-зала. Нога не болела, каблук был на месте, и карман тоже.
— Китайские светильники конкурентов, — продолжал Виктор Сергеевич, — стоят в два раза дешевле, по крайней мере, мне так сказали в "Адмирале". Какие будут мнения?
— Вы позволите? — подняла руку Катерина, с удовлетворением поймав на себе удивленный взгляд коллег и, в первую очередь, Игоря. — По-моему "Адмирал" все же лукавит…
И она почти дословно повторила то, что десятью минутами раньше, хотя это "раньше" было только для нее, произнес Игорь. Тот сидел, будто завороженный, и не моргая смотрел на Катерину. Его волевой подбородок безвольно отвис, а приоткрытый рот слегка искривился, словно Игорь пытался произнести какой-то очень сложный звук, и в этот момент его губы парализовало.
— Конечно, здесь речь идет о рассрочке, но я все равно думаю, что это выгодно, — закончила Катерина.
— Блестящая идея! — воскликнул Виктор Сергеевич. — Катерина, я всегда в вас верил…
Через два месяца Катерина была назначена на должность заместителя начальника отдела, а к концу года, когда Виктора Сергеевича повысили до руководителя управления, с легкостью заняла его место. Сотрудники побаивались ее за поразительную способность на лету перехватывать какую-нибудь грандиозную идею, буквально срывать ее с губ, многие даже про себя называли ее ведьмой, но вслух эту тему обсуждать опасались.
Сама же Катерина настолько привыкла к такому положению вещей, что ей казалось, будто так было всегда, будто другие люди существуют исключительно для того, чтобы служить ей и способствовать ее восхождению на Олимп. Иногда, правда, ее начинала одолевать тоска, ибо в окружающих она уже не видела себе равных и, тем более, тех, на кого хотелось бы равняться. Это чувство ее отягощало, вызывало ощущение одиночества, словно бы она, цивилизованный человек, очутилась в одночасье в каком-нибудь диком племени, если не сказать в стае диких обезьян, озабоченных лишь своими примитивными инстинктами.
Как-то раз, после напряженного дня, в течение которого она была вынуждена дважды
Она достала пудреницу и, медленно раскрыв ее, посмотрела себе в глаза через маленькое мутноватое зеркальце. И вдруг ужаснулась — настолько безжизненными, пустыми и холодными были эти глаза.
Пудры уже почти не осталось, всего лишь какая-то малость.
"Да, пудра не бесконечная", — подумала Катерина.
— Ты должна научиться жить своим умом, — неожиданно произнес знакомый голос.
Катерина вздрогнула и оглянулась.
— Бабушка?
Но в комнате никого не было.
Какое-то острое, щемящее чувство охватило Катерину. Ей вдруг страшно захотелось увидеть бабушку, прижаться к ее теплой груди и как следует выплакаться. Просто так выплакаться, без причины. А может, и по причине, но какой-то скрытой, непонятной, ибо ее, причину, Катерина никак не могла отыскать в своей душе.
Она вскочила и подбежала к телефону.
— Алле! — раздался в трубке сонный голос сестры.
— Светка! Привет! Это я, — чуть ли не закричала Катерина.
— Ну, здравствуй.
— Ты извини, что так поздно. Разбудила, наверное, — сказала Катерина, взглянув на часы. — Я тут подумала, что-то давно не звонила тебе…
— Давно — это мягко сказано, Катюша.
— Что ты имеешь в виду? — искренне удивилась Катерина.
— С тех пор, как ты последний раз была у нас, почему-то ни разу не позвонила. А тебе дозвониться невозможно, у тебя всегда автоответчик.
— Да, я знаю, — закусила губу Катерина.
Она уже год как поставила себе телефон с автоответчиком, но так ни разу и не прослушала ни одного сообщения. Счетчик показывал, что их уже накопилось девяносто восемь.
— У тебя что-то случилось? — спросила сестра.
— У меня? — Катерина на мгновение задумалась. — Да, наверное, случилось. Мне необходимо поскорее увидеть вас, тебя и бабушку. Я ужасно… Я хочу приехать на выходные.
— Бабушку? — переспросила Света.
— Ну да, а что такое?
— Прости, конечно, но… она ведь умерла.
— Как?! — вскричала Катерина. — Когда?
— Зимой. Я же звонила тебе, сообщение оставляла на автоответчике. И телеграмму посылала.
— Телеграмму? — Катерина вскочила.
В памяти всплыл холодный февральский вечер. Она, усталая, разговаривает с кем-то по телефону. Что-то очень важное. Неожиданно кто-то звонит в дверь. Почтальон. Телеграмма. Катерина машинально расписывается в квитанции и, не читая, засовывает телеграмму под салфетку на столике, что стоит у входной двери, возле вешалки.