Десять правил обмана
Шрифт:
Эверли улыбнулась своей лучшей «Извини, что со мной тяжело» улыбкой и сказала:
– Пончики с двойной шоколадной начинкой. Из Baked.
– Вход разрешен. – Стейси отступила назад. Закрыв дверь своего маленького бунгало, она выхватила угощение у подруги. – А ну отдай!
Смеясь, Эверли пошла за ней на кухню. Бунгало раньше принадлежало бабушке Стейси, но она унаследовала его пару лет назад. Отчасти из-за этого подруга осталась в Сан Верде, несмотря на то, что у нее появилась возможность работать на радиостанциях побольше.
Пока Стейси варила кофе, Эверли оглядывалась. Грязная
Эверли пошла к раковине, взяла стакан из шкафчика и набрала воды. Она вылила немного в горшок, дожидаясь, чтобы все впиталось в землю, и слушая, как Стейси мелет зерна. Эверли чувствовала себя напряженно. Она терпеть не могла ссоры. Ненавидела конфликты. Особенно, когда она их начинала.
– Спасибо. Если у меня будут дети, у них будут проблемы, если ты не будешь захаживать в гости, – сказала Стейси, кинув взгляд в сторону растения, когда Эверли опустила стакан на стойку.
Она глубоко вдохнула, пытаясь набраться смелости, и повернулась к подруге.
– Скажи, что мне сделать, чтобы все уладить. Извини, что я устроила сцену вчера. Извини, что ушла и остро отреагировала. Извини, что со мной тяжело, что я вредная, капризная и как там еще ты обо мне думаешь. Но я хочу, чтобы ты знала, что кроме негативных прилагательных, вроде переборчивая и занудная, ко мне можно также применить еще такие, как верная, любящая и надежная.
Стейси несколько раз недоуменно моргнула, опираясь о край своей древней столешницы.
– Это многовато перед тем, как я выпью кофе. Ты о чем вообще?
– Я не переношу, когда ты на меня злишься, – выдохнула Эверли.
– Тогда хорошо, что это не так. Ты что, не спала, переживая из-за этого? – прищурилась Стейси.
Естественно. Видимо, зря. Эверли фыркнула, отвела взгляд.
– Нет. Неправда. Неважно.
– Ты забыла убедительная в своем списке прилагательных.
Подруга повернулась и достала две чашки из застекленного шкафчика.
– Может, тебе пора к кому-то обратиться? – тихо сказала Стейси.
– Я и так уже встречаюсь с достаточным количеством людей, – Эверли намеренно притворилась, что не поняла подругу. – Это одна из причин, почему нам нельзя ссориться. Ты нужна мне. Я встречаюсь сразу с несколькими парнями.
– Что? – повернулась Стейси.
– Ты слышала. Нельзя, чтобы ты на меня злилась. Ты мне нужна.
– Да я не злюсь. Мы возвращаемся к разговору о том, что тебе нужно поговорить со специалистом, который поможет тебе справиться с тревогой, потому что я уверена – ты снова себя ранила, беспокоясь о чем-то, что не является проблемой. Так что, если ты ценишь свою жизнь и хочешь, чтобы я поделилась с тобой пончиками, рассказывай, что ты имела в виду
Эверли открыла было рот, но подруга подняла руку.
– Погоди. Давай я налью кофе, а ты бери пончики. Встретимся в гостиной.
Дыхание вернулось в норму, и Эверли почувствовала прилив адреналина. Между ними все хорошо. Нет причин для беспокойства. Хотя что бы ты тогда делала со всем свободным временем? Интересно было бы узнать.
Гостиная была обставлена в стиле ретро, хотя, учитывая современные стандарты интерьера, тяжело сказать, намеренно ли это сделано или же Стейси просто ничего не меняла после смерти бабушки. Вытащив коробку из Baked и поставив ее на журнальный столик, Эверли свернулась в желтом кресле, накинув на колени мягкий связанный крючком плед. Стейси присоединилась к ней через минуту, ставя две чашки на стол. Из карманов худи она достала две салфетки.
– Объяснись, Дин.
– Сначала скажи мне, у нас точно все нормально? Мне показалось, что вчера мы нехорошо разошлись.
– Все хорошо, Эв. Даже если и нет, мы все равно помирились бы. Нет ничего, что мы не сможем пережить. Ты странная до чертиков, но я тебя люблю. Все те черты, которые тебе почему-то не нравятся, – только часть вещей, за которые я тебя обожаю. Ты настоящая, Эв, и наша дружба тоже. Никогда в этом не сомневайся. Вообще никогда. Или я тебя проучу.
Эверли засмеялась, на глаза навернулись слезы. Не смей плакать!
– Я хотела бы помочь тебе расслабиться. – Тон Стейси стал мягче, как и выражение ее лица. – Не потому, что мне это не нравится, а из-за того, что вижу, как тебе тяжело. Тебя это выматывает, дорогая. Но я всегда буду за тебя. Так же, как и ты. Ты принимаешь меня, я – тебя. Так это работает. А теперь ты что, хочешь лишиться пончика? Я тебя предупреждала. Хватит слезливых разговоров. Выкладывай. Ты что, раздевалась с кем-то?
Эверли как раз наклонилась за пончиком и чуть не упала от ее слов. Она нечленораздельно забормотала, прежде чем выдать решительное:
– Нет, конечно.
– Может, в этом часть проблемы и причина твоих заморочек? – заметила Стейси, откусывая шоколадный пончик. Эверли тоже взяла один и слизнула пятнышко глазури с пальца.
– Не согласна, ну да ладно. Угадай, с кем я вчера столкнулась? Хотя не надо угадывать слишком долго. Оуэн. Первый кандидат. Увиделись в магазине. Я заехала за продуктами после встречи с мамой в офисе, а он позвал меня выпить.
Ее повеселило, как у Стейси отвисла челюсть.
– Но вы не раздевались?
– Вообще нет, – вздохнула Эверли, откусывая угощение.
– Твоя мать была в офисе? – спросила Стейси, махнув в ее сторону пончиком. – Даже боюсь спросить. Что на этот раз?
– Картины обнаженного тела с натуры, – поморщилась Эверли.
– Автопортрет?
– Нет, – вздрогнула она. – Хотя так, может, было бы лучше. Она ходит на курс по рисованию людей в чем мать родила. Но, судя по картине, ее вдохновитель родился весь сморщенный.
– Как ни странно, я заинтригована и не прочь взглянуть, – рассмеялась Стейси.