Десять сталинских ударов

Бешанов Владимир Васильевич

Немцы имели строгий приказ фюрера удерживать Кировоград любой ценой. Однако командир 3-й танковой дивизии генерал Байерлейн не видел смысла держать подвижную группировку привязанной к городу. Воспользовавшись отсутствием связи с вышестоящим начальством, генерал решил идти на прорыв.

«Встал интересный вопрос, — рассуждает немецкий историограф Пауль Карель. — Ведение последней войны в значительной степени определялось прогрессом средств связи. Серьезные оперативные решения можно было передать и начать приводить в исполнение в течение нескольких минут. Передислокация крупных соединений могла быть скоординирована с молниеносной быстротой. Если в прошлом курьеры должны были загонять

своих лошадей только для того, чтобы обнаружить, что все равно опоздали, теперь требовались лишь зашифрованная радиограмма, непрослушиваемый разговор на дециметровой волне через сотни километров или диалог по телетайпу.

Однако достоинства средств современной коммуникации часто уничтожались своим недостатком — они ограничивали свободу действий боевых командиров во время сражений. Можно беспрестанно задавать вопросы, муштровать командиров и менять приказы, не зная местных условий. Таким образом, и на немецкой, и на русской стороне в последнюю войну инициативу боевых офицеров и командующих держали в узде. Это обстоятельство имело особенно катастрофические последствия. Сталинград — самая яркая иллюстрация, а было и много других убедительных случаев. Так, неожиданный обрыв связи мог явиться для боевого командира счастливой паузой, во время которой он мог полагаться только на собственное суждение и собственную совесть солдата».

Надо сказать, что таких по-настоящему инициативных командиров в Красной Армии имелось немного, да и в вермахте их оставались единицы — все уже были достаточно «вымуштрованы». Поэтому идею Байерлейна три других командира дивизий не поддержали. В ночь с 7 на 8 февраля 3-я танковая, сбив немногочисленные советские заслоны, осуществила успешный прорыв на запад, прикрыла брешь в немецком фронте севернее Кировограда и контратаками остановила продвижение 7-го и 8-го механизированных корпусов.

Двое суток спустя Гитлер дал окруженной группировке разрешение на свободу действий. В ночь с 9 на 10 февраля три немецкие дивизии внезапной атакой ушли за Ингул и восстановили сплошной фронт, имея слева 3-ю танковую дивизию, а справа — подоспевшую мотодивизию «Мертвая голова».

8 января войска 2-го Украинского фронта освободили Кировоград и в последующие дни продвинулись на запад еще на 15–20 км.

На направлении вспомогательного удара войска 52-й и 4-й гвардейской армий только к 7 января преодолели сопротивление противника и к 10 января продвинулись на 20–30 км.

Стремясь выполнить задачу, поставленную Ставкой, — соединиться с войсками Ватутина в районе Христиановки, — Конев перегруппировал в полосу 53-й армии танковую армию Ротмистрова и снова ввел ее в сражение. Однако ослабленная в предыдущих боях армия не смогла развить успех.

Наступление 2-го Украинского фронта захлебнулось. Конев отрапортовал об уничтожении 293 танков, 40 самоходок и 15 000 солдат и офицеров противника, а также о том, что ввиду сильной усталости войск продолжать операцию не может. В оперативных сводках, составленных на основе докладов из армий, командующему фронтом приходилось даже занижать потери противника, обуздывая фантазию своих подчиненных. Так, например, Военный совет 5-й гвардейской армии сообщал об уничтожении свыше 19 000 гитлеровцев, 123 танков, 25 самолетов. После войны на собственные реляции они будут ссылаться как на архивные документы. По немецким данным, только 503-й тяжелый батальон с батальоном «пантер», сведенные в группу «Беке», подбили 267 советских танков, потеряв один «тигр» и четыре «пантеры».

В мемуарах маршал скромно отметил, что и так «поставленная цель уже была достигнута», а деревня Гадюкино, то есть Христиановка, его не интересовала.

Ну и, конечно, «вынудили немецко-фашистское командование перебросить сюда значительные силы с других направлений». На самом деле именно с этого направления, несмотря на «дерзкие, высокоманевренные» действия Конева, «немецко-фашистское командование» перебрасывало войска к Умани. Манштейн вообще с удовольствием сам бы оставил каневский выступ, но и здесь Гитлер не хотел уступать добровольно побережье Днепра, надеясь в перспективе нанести отсюда удар на восток и снова овладеть восточной частью дуги.

Самым важным результатом операции 2-го Украинского, фронта явилось освобождение Кировограда — сильного опорного пункта и важного узла дорог, что нарушило устойчивость обороны 8-й армии. Вклинение советских войск в оборону противника на кировоградском направлении поставило под угрозу фланги как корсунь-шевченковской, так и кировоградской группировок. Однако вырваться на оперативный простор и замкнуть кольцо окружения в тылу каневской группировки войскам Конева не удалось.

Войска 3-го и 4-го Украинских фронтов 10–11 января начали наступление против 6-й немецкой армии в районе Никополя и Кривого Рога, но неудачно.

Не имея сил решительно контратаковать на нескольких направлениях, командование группы армий «Юг» в первую очередь принимало меры для ликвидации наибольшей угрозы — прорыва между 4-й и 1-й танковыми армиями. Тактика Манштейна в решении этой задачи проста в изложении и крайне сложна в исполнении: «Там, где мы имели сколько-нибудь достаточные силы, мы предоставляли противнику фронтально атаковать нас и наносили ему большие потери. В других случаях мы пытались путем своевременного отхода на отдельных участках помешать ему наступлением превосходящими силами выбить нас с занимаемых позиций. Неоднократно нам удавалось, сосредоточивая танковые соединения, останавливать прорвавшегося противника, а когда это было возможно, использовать допущенные ошибки, — например, когда он осмеливался после прорыва уходить слишком далеко вперед, — для нанесения контрударов».

Все прибывающие резервы бросались на прикрытие бреши на участке Винница — Умань. В указанном районе сосредоточивались 12 дивизий, в том числе новые: 16-я танковая из группы армий «Центр», 96-я и 254-я пехотные из группы «Север», 371-я пехотная из Германии, 332-я пехотная с восстановления, четыре венгерские и одна румынская дивизии из резерва группы армий.

Германское командование планировало нанести удар с трех сторон, взяв противника в клещи. С востока — из расположения 1-й танковой армии — 7-й армейский корпус, выведенный из каневского выступа, наносил удар во фланг. С запада, по другому флангу — 46-й танковый корпус. С юга наносил удар высвобожденный из Днепровской дуги 3-й танковый корпус. Его задача состояла в том, чтобы, маневрируя, задержать и сковать противника, пока оба других корпуса не сосредоточатся для атаки.

К этому времени советские части несколько «увлеклись» прорывом. 38-я и 1-я танковая армии 10 января вели бои на ближних подступах к Виннице. Части 11-го гвардейского механизированного корпуса генерал-лейтенанта А.Л. Гетмана перерезали железную дорогу на участке Винница—Жмеринка у населенного пункта Ярышевка. 8-й гвардейский мехкорпус генерал-майора И.Ф. Дремова форсировал Южный Буг и овладел рядом населенных пунктов на его западном берегу. 1-я гвардейская танковая бригада ворвалась на восточную окраину Жмеринки и, перехватив участок железной дороги, ведущей отсюда на Одессу, разрушила пути и уничтожила несколько эшелонов. Войска 40-й армии находились в 10 км от Умани, а 5-й гвардейский танковый корпус вырвался к Звенигородке.