Десять вещей, которые мы сделали…
Шрифт:
– О, – изумленно произнесла я. – И сколько всего?
– Тысяча долларов в месяц.
Ничего себе! Он что, шутит? Тысяча долларов в месяц? Я знала, что папе хорошо платят… но эта сумма казалась просто огромной.
Он рассмеялся, увидев мое удивленное лицо.
– Эйприл, только не спусти все на дорогущие джинсы. Это деньги на оплату жилья и еды, на книги, школьные обеды, развлечения, бензин…
– Бензин? Но зачем? – Погодите-ка… – У меня будет машина? – взвизгнула я.
Папа снова сжал мое плечо.
– Будет не совсем справедливо,
– Да! Да! Спасибо-спасибо-спасибо! – Я вскочила со стула и обняла его.
– Благодари не меня. – Папа поцеловал меня в лоб. – Благодари Пенни. Она решила, что другие люди не должны ограничивать твою свободу передвижения. И предложила оставить тебе ее машину, – сияя, сказал он. – А в Огайо я куплю ей новую.
Папа всегда старался подчеркнуть, как сильно Пенни обо мне заботится. Но если бы это действительно было так, она не потащила бы его через полстраны в Кливленд.
Ну и ладно. Раз она может уступить, то и я могу.
– Спасибо, Пенни, – сказала я, и плевать, что мачеха получит новую машину, а мне достанется десятилетняя «Хонда», на которой она ездила еще до свадьбы с папой. Я была счастлива получить любую машину. Даже ярко-желтого цвета, провонявшую дезинфицирующими салфетками. Зато она была чистой.
Машина! Счет в банке! И мой собственный подвал. Стены которого не примыкают ни к каким другим стенам! В мире не было никого счастливей меня, а маленькое чувство вины… что ж, я постаралась забросить его подальше. Далеко-далеко. В Кливленд.
– Каждый месяц будешь высылать мне список расходов, чтобы я видел, на что ты тратишь деньги. Да и для тебя это будет полезным опытом. Научишься быть практичной.
– Список расходов, поняла. Это все? – переминаясь с ноги на ногу, спросила я. – Мы закончили?
– Закончили.
Как только папа вышел из комнаты, я открыла ноутбук, чтобы посмотреть, не ответил ли мне Ноа. Не ответил. Понятно, расстроился, что сегодняшний вечер не стал тем самым, но мои новости его обязательно порадуют. Я еще ничего не рассказывала ему ни о Кливленде, ни о переезде к Ви. Хотела сначала все уладить, чтобы он не волновался попусту. Похоже, яблочко от яблони недалеко падает…
Я покрутилась на стуле в одну, в другую сторону. Трудно поверить, что все это происходит на самом деле. Что папа позволил мне остаться. Он попросил Сюзанн о личной встрече, но Ви сказала ему, что до конца праздников они улетают в Лос-Анджелес и вернутся только ко дню переезда, когда и можно будет побеседовать.
Я не могла поверить, что отец так легко позволил мне не уезжать в Кливленд. Если бы у меня был ребенок, я бы… нет, понятия не имею, как бы я поступила. Но точно знаю, что ни за что не стала бы разводиться. Не то чтобы я винила папу. Но тем не менее. Когда я выйду замуж, то буду заботиться о своем браке.
Брак – это навсегда, и неважно, что сделает мой супруг.
– Мне нравится валяться овощем на диване, – сказала я Ноа.
Это было год назад, в субботу, в январе; мы учились в десятом классе. Снаружи стоял такой мороз, что даже дышать было больно. Мы сидели на коричневом замшевом диване в подвале его дома, накрывшись вязаным шерстяным пледом. Я уютно устроилась под рукой Ноа, подложив под щеку его мягкий флисовый свитер. Мы не двигались уже два часа.
Он играл прядью моих волос.
– Давай останемся здесь навсегда.
– Рано или поздно захочется есть, – сказала я.
– Закажем на дом.
– Придется встать, чтобы открыть дверь. – Пальцами руки я изобразила шажки.
– Родители заберут заказ и принесут сюда.
– А школа? – закрывая глаза, спросила я.
– Будем учиться дома.
– Папа наверняка станет гадать, где я.
– Скажем ему, что мы сбежали и поженились.
Я рассмеялась.
– Ты ему нравишься, но не настолько.
Ноа притянул меня еще ближе.
– Можешь себе это представить?
Мое сердце замерло. Я открыла глаза.
– Сбежать и пожениться?
– Да. – Он повернулся ко мне лицом. – Я бы проводил с тобой каждый день. Прямо здесь. На диване.
Меня окутало теплом. Я почувствовала себя защищенной. Любимой. Провела пальцем от его носа к подбородку.
– Я люблю тебя, – сказала я. Часть меня решилась бы на такое. Сбежать и пожениться. Но другая часть… сомневалась, могу ли я полностью довериться кому-то. Можно ли вообще полностью доверять друг другу. Или все отношения обречены на неудачу.
Но я не могла сказать об этом Ноа.
– Знаешь… есть одно «но». Нам всего лишь пятнадцать, – сказала я, пытаясь разрядить атмосферу.
– И что? – Глаза Ноа загорелись. – Я тоже тебя люблю. И мы должны это сделать. Будет весело! И захватывающе!
– И противозаконно. По-моему, чтобы пожениться, нужно быть как минимум восемнадцатилетними. – Я потянулась, подняв руки над головой. – И уж точно придется встать с дивана.
Ноа прижал свою ладонь к моей.
– Ручаюсь, мы сможем уговорить раввина спуститься сюда.
– Не уверена, что хочу выходить замуж в леггинсах. Ладно еще, будь они белыми, но в черных…
– Согласен. – Он поцеловал меня в лоб. – Знаешь, я бы действительно это сделал.
Я прижалась к мягкому флису.
– Я тоже, – пробормотала я, не желая отодвигаться от него.
– Ты не поверишь, что случилось, – произнесла я в ту же секунду, как оказалась в машине Ноа.
Его влажные темные волосы лежали волнами, именно так, как мне больше всего нравилось. На нем были серые джинсы и ярко-желтый пуховик, который выглядел на нем исключительно стильно. Ноа был худощавым и очень комплексовал из-за этого – совершенно напрасно! – поэтому ему нравилось выглядеть больше. Он крепко поцеловал меня в губы.