Десять
Шрифт:
Отошёл в сторону. Он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать — отец никогда не вернётся, мать его не ждёт, а Юрий Борисович не просто прежний коллега деда или друг матери…
Понимать, что этот мужчина значит многое для его матери. Возможно, не осознавать до конца, не принимать, но найти в себе силы на беззаботные шутки и короткое:
— Мам, я пойду, я не голоден, нас хорошо покормили.
— Да, конечно, — растеряно пробормотала Юля.
— Схожу к Валентину? — Ким воспользовался растерянностью матери, отпрашиваясь к приятелю на другом конце широко раскинувшегося посёлка.
— Да,
— Я ушёл! — на ходу бросил Ким, пока мама не передумала.
— Проходи.
Юля открыла дверь для мужчины, которого не ожидала увидеть больше никогда на пороге этого дома.
— Ты спрашивала, близка ли ты ещё для меня… спрашивала, когда ты мне ближе. Я знаю ответ на первый вопрос — близка, — и не знаю на второй вопрос… Всегда? — вдруг произнёс Юра.
— Близка, когда надеваешь бесподобные наряды, всегда идеально сидящие, наверное, стильные или модные… я далёк от этого, — продолжил он после минутной паузы. — Близка, когда, сидя на собственной кухне, устраиваешь пьяную истерику из-за собственного мужа. Близка, когда заходишь ко мне «на пять сек», только чтобы показать краешек нового белья, и тем самым почти лишить меня работоспособности на целый день. Близка, когда на тебе самое простое белье, хоть бабушкины панталоны. Близка, когда ты прикрываешь ладонью растяжку на животе, маленькую, но тебя она нервирует настолько, что ты и во сне её прикрываешь. Близка, когда ты была блондинкой, но и когда перестала краситься, вернула природный цвет волос — близка. Всегда близка, я не могу выбрать. Когда ты хлопаешь дверью, уходишь, злишься, когда спишь с другими, когда на голубом глазу требуешь от меня переспать с женой. Когда кажется, что ты сошла с ума или я, или мы вместе. Я не знаю, когда ты мне ближе. Сколько мы уже вместе?
— А мы ещё вместе? — Юля нагнула голову, посмотрела на говорящего исподлобья.
— Похоже, что это неизбежно.
— Девять лет, почти десять, — ответила она на вопрос.
— Десять… Десять лет лжи самим себе, окружающим. Не надоело, Юль? Тебя ещё не тошнит от всего этого? Я давно себе противен, а ты ничего, смотрю — держишься молодцом. Обрастаешь шкуркой цинизма, и не поверишь, что ты — это ты.
— Слышала уже такое, — горько улыбнулась Юля.
— И где же? — усмехнулся Юра.
— Ерунда, Симону предложила заняться сексом, в ответ он сказал, что у меня на редкость лабильные моральные принципы и гибкая совесть.
— Повезло мужику, сошёл с этого поезда.
— Тебя не интересует, переспали ли мы?
— Нет, — отрезал Юра. — У меня такая же гибкая совесть и лабильные моральные принципы. Мы с тобой одной крови, если можно так сказать. Нас точно ждёт отдельный хирургический ад.
— Я не хирург, — отчего-то улыбнулась Юля.
— Пупс, я забронировал тебе местечко почти десять лет назад. Но я приехал не обсуждать наше совместное пребывание в преисподней.
— Зачем?
— Предложение тебе делать, официальное. Могу даже на одно колено встать или, хочешь, на оба? — пожал плечами Юря.
— Не вовремя, Юра, — отвернулась Юля.
— Всегда не вовремя. И всегда будет не вовремя. Что тебя останавливает? Тошка выздоровеет, Ким будет учиться, Мы, наконец, будем жить нормальной жизнью, без гибкой совести, а с нормальной. И вдруг нас не примут в ад за хорошее поведение? Звучит, как хороший план?
— Ольгу ты как собираешься вписывать в этот хороший план?
— Послушай, тебя интересует бывший муж, ну, помимо тех гениальных моментов, когда ты решаешь с ним переспать? Тебя волнует, с кем он живёт и почему?
— Нет, — усмехнулась Юля. Порой она вообще забывала, что когда-то была замужем.
— Отлично! Вот и Ольге никакого дела. Абсолютно. Если бы не обстоятельства, она бы не посмотрела в мою сторону больше никогда в жизни. Мы вытащим Тошку и начнём жить каждый сам по себе, в любом случае. В любом. — Он замолчал, Юля не стала продолжать эту тему.
«В любом» — звучало страшно, слишком обречённо, с настолько глухим отчаянием, что копать глубже не стоило.
— Юр, не сейчас. Потом, позже, после ясных результатов лечения Тошки. Сейчас я не смогу. Возможно не такие и гибкие у меня принципы, а возможно, я просто боюсь кары божьей.
— Хорошо, не сейчас, но ты не отказываешься?
— Нет, я не отказываюсь, просто мы подождём благополучного исхода операции, пройдём курс реабилитации с Тошкой. Ты заставишь Ольгу заняться сердцем, отдохнуть. Понимаешь, я не хочу впопыхах. У меня всю жизнь всегда всё не вовремя, не в то время, не с тем человеком. С тобой я хочу иначе.
— Так вы теперь будете жить здесь? — спросил утром Ким, не выразив удивления, когда увидел утром на кухне Юру, лишь неловко отвёл взгляд от счастливой матери.
— Не каждый день, Ким, чаще я в больнице, с Антоном.
Юрий не считал нужным скрывать правду от подростка. Юля же часто делилась историями пациентов, клиническими случаями с сыном, как когда-то делал её отец.
— Понятно…
— Однако, мы с твоей мамой решили пожениться, возможно, летом или к осени, как ты на это смотришь?
— Ну… вы решили, вы и женитесь. — Ким недовольно отвернулся в окно, мальчишеская ревность явственно читалась на его лице.
— Ким? — Юля взволнованно посмотрела на сына.
— Мам, только не начинай! Ничего я не сделаю, из дома не стану уходить и всякое такое, что там пишут в ваших дебильных книгах по психологии подростков. Решили жениться — женитесь, это же ваша жизнь, не моя.
— Ты вырос Ким, так быстро… я и не заметила, — растерялась Юля.
— Дедушка тоже говорит, что не заметил, как ты выросла, — тут же нашёлся Ким. — Отец заезжал, — быстро перевёл он тему. — Мы говорили о моём будущем. Я хочу уйти из спортивной школы, собираюсь поступить в химико-биологическую, медицинский класс, что скажешь?
— Ох, Ким, это так сложно… Мне было очень сложно там учиться, — вздохнула Юля.
— Я-то поумней тебя буду, — Самоуверенность отца, амбиции, гены чемпиона расцвели пышным цветом.
— Тогда дерзай, учебники принесу, будем заниматься всё лето, когда я не смогу — дед поможет.
— Я могу помочь, — отозвался Юрий, — но при одном условии — называй меня на «ты».
— Как скажешь, Юра, — ответил Ким, с полным ртом блинов, пережёвывая, нагло, даже вызывающе глядя на собеседника.