Десятая планета(изд.1945)
Шрифт:
– Я не совсем понимаю вас, сэр, – насторожился я.
– Поймете сейчас, – очень проникновенно сказал Добби. – Ваш рассказ о заброшенных здесь копях глубоко взволновал меня. Их бросили разрабатывать потому, что будто бы они нерентабельны. А если это неправда? Если здесь еще лежат миллионные богатства, миллионы тонн угля, которые наша страна может взять здесь, а не привозить издалека? Если шахты заброшены лишь потому, что жадным владельцам этих участков казался мал процент барыша? Если им лень поработать над восстановлением добычи угля? – Добби посмотрел куда-то далеко-далеко. – Нам надо брать пример с русских, –
– Разве мы испытываем нужду в угле? – спросил я.
– Может наступить такое время, Сэм, что нам будет дорога каждая пылинка его, – ответил Добби.
– Чего же вы хотите?
– Сначала я сам проверю, что делается в шахте. Потом приглашу экспертов. Я настою, чтобы мне сдали в аренду эти места. И может оказаться, что дело будет не бесприбыльным.
– О, мистер Добби! – покачал я головой. – Дело серьезное…
– А вы как думали? – усмехнулся он. – Ладно… Надо спуститься и взглянуть. А уж вечером мы порасскажем нашему Мигли таких страстей! Вы только вообразите, как он примется ахать! Ну, держите веревку крепче. Если я дерну снизу два раза, то помогайте мне выкарабкиваться обратно.
Другой конец веревки мы заблаговременно привязали к железному стержню, торчавшему из земли.
– До свиданья, Сэм, – весело сказал Добби, спуская ноги в шахту. – Хм… знаете, здесь очень удобные ступени.
Гoлoва Добби скрылась. Я осторожно разматывал веревку. Добби спустился на всю ее длину, и веревка теперь спокойно лежала на краю. Заглянув вниз, я увидел, как крохотный огонек двигался в кромешной тьме.
– Алло! – крикнул я в волнении.
В ответ веревка дернулась один раз. "Слышит", – подумал я. Потом веревка очень долго была неподвижна. Это встревожило меня. В шахте мог оказаться угольный газ, тогда Добби грозила опасность задохнуться. К моей
радости веревка, наконец, задвигалась. Я принялся выбирать ее, чувствуя тяжесть Добби. Когда показалось его лицо, оно было чернее, чем у негритоса. Какой-то чумазый трубочист, а не Добби.
– Не усердствуйте, Сэм, – пробормотал он, сплевывая черную слюну. – Вы так тянули, что я еле поспевал. – Я боялся за вас, сэр.
Добби вылез и сел на землю. Грязный пот ручьями стекал по его щекам. Он с наслаждением дышал свежим воздухом.
– Замечательно, Сэм, – улыбнулс-я он, блестя зубами. – Там сталактитовые пещеры невыразимой красоты… Ну, давайте завтракать, дружище…
Он развернул пакет с сандвичами и выругался.
– Хм… Вот досада!
– Что случилось, сэр? – спросил я.
– Хм… Пустяки! Я обронил мою трубку. А все-таки жаль. Но я достану ее завтра.
Он задумчиво принялся жевать сандвич с ветчиной.
– Расскажите о сталактитовой пещере, сэр, – попросил я.
– Не поддается описанию, Сэм. Все блестит, как драгоценные камни. Но я шучу. На самом же деле, кажется, там угля
Сандвичи были съедены.
– Хорошо бы покурить, Сэм, – пробормотал Добби и добавил с досадой: – Ах, трубка! Сэм, сейчас вы спустите меня опять вниз.
Безотчетный порыв молодости заставил меня сказать:
– Позвольте это сделать мне.
Но Добби подошел к краю и показал пальцем в колодец:
– Туда? Нет, друг. Видно, моя судьба сегодня получать двойное удовольствие. Да и зачем вам пачкаться в угле?
Но я настаивал. Во мне вспыхнули ребячьи мечтания о тайнах Длинного Хобота, и я с таким жаром умолял Добби, что чуть было не свалился в пропасть.
Добби решительно махнул рукой.
– Спускайте меня и не хнычьте.
Но я вцепился в Добби и умолял, придумывая тысячи доводов, что именно мне следует извлечь из Хобота трубку. Добби, наконец, смягчился.
– Вам хочется полюбоваться на сталактиты? Да их же там нет. Я пошутил. А впрочем, спускайтесь, вспоминайте свои ребячьи проказы. Но только не глубоко, не на всю длину веревки.
Он говорил дружелюбно и развязывал узел веревки у себя на жизоте.
– Слушайте внимательно, Сэм. Сначала пойдут выступы на стенах вроде ступеней. По ним спускайтесь медленно и осторожно.
– Да я умею лазать по шактам! – весело отозвался я. Добби сдвинул густые брови.
– Не перебивайте. Это очень дурная манера, когда перебивают старших. Через пять-десять ярдов попадется площадка, слеза будет лестница. Но не становитесь на нее: все ступеньки сгнили. Советую не спускаться ниже и тотчас же подниматься. Если трубки там нет, не ищите ее.
– А пещера?
– Да нет же никакой пещеры! Когда приедут эксперты, тогда лазайте с ними сколько угодно. А пока будьте осторожны.
Давая мне наставления, Добби обернул веревку вокруг моей талии и завязал сзади.
– Кажется, крепко получилось, что-то вроде морского узла – не развяжется. Повторяю: опускайтесь до площадки и давайте сигнал – я вас вытащу.
– Фонарь, сэр?
– Хм… Да.
Добби прикрепил мне "Эмми" на грудь. Я попробовал кнопку зажигания фонарь был в исправности.
– Вы бы сняли фляжку, Сэм, – заметил Добби, когда я спустил ногу в шахту.
– _ Она не мешает мне, сэр.
– Спускайтесь, Держу, – сказал Добби, готовясь распускать веревку вслед за мною.
– Благодарю вас, – успел сказать я, ощупывая ногами выступ на стенке Хобота, и начал спуск.
– Прекрасно, Сэм, – услыхал я сверху ободряющий голос Добби. – Смотрите вниз, на ступеньки.
Я включил свет. Хобот оказался совсем не страшным. Света "Эмми" было достаточно, чтобы ориентироваться. В путешествии не было ничего необычного. По пoзабытой привычке я считал выступы, чтобы увереннее подниматься обратно. Внизу с писком пролетали летучие мыши. После шестнадцатого выступа нога моя уперлась в сравнительно .широкую площадку. Полуистлевшие скелеты птиц валялись на краю ее. Кажется, совы пробовали вить гнезда в этом укромном местечке. Я поднял голову. Вверху голубовато-серым лоскутом приветливо светилось небо, а внизу, под площадкой, чернела пропасть. Ближе к стене я увидал свежие следы бутсов Добби и его трубку. Я поднял ее и сунул в карман. Добби, конечно, спускался ниже. Мне очень не хотелось давать сигнал возвращения.