Десятая планета (сборник)

Пекарский Давид Викторович

– Точно! Всех времен и народов! – улыбаясь, поддержала Яна.

– Нет! – в очередной раз изменил свою точку зрения Олег. – Перо – это оперение. А оперение – это символ взросления. Он будет работать с молодежью. Он будет лучшим учителем года и получит медаль от президента, как лучший наставник подрастающего поколения.

– Точно! – опять поддержала его Яна. – Именно медаль от президента.

– Нет! Скорее всего, он сейчас погрузится в тишину, и друзья его оставят в покое, – напомнил о себе Флеров.

Олег и Яна дружно посмотрели на него. Сергей тихо сидел за своим столом и что-то быстро печатал на своем компьютере. Сказать, что он увлечен своим занятием, было все равно что вообще ничего не сказать.

Руки у него подрагивали от возбуждения, на щеках появился румянец, дыхание было учащенным. На лице у него красовалась улыбка, переходящая в выражение умиления, которое обычно сопутствует состоянию драйва. Друзья умолкли, на цыпочках зашли к нему за спину и заглянули в монитор. Там было напечатано:

Десятая планета

Самвел Фетров стоял возле окна в своем кабинете и смотрел на Москву свысока, вернее, с 17-го этажа здания, где располагался его офис…

Приносящий Радость

ЧАСТЬ 1

Глава 1. Кленов

В Москве похолодало. Прошли дожди, и вот уже неделю столбик термометра не поднимался выше десяти градусов. Поэтому, несмотря на то что была середина лета, Кленов приказал затопить камин в кабинете своего загородного дома. Дрова весело потрескивали в большой каминной топке, сгорая разнося тепло.

Помещение было просторным, с двумя окнами. Стены были оклеены фактурными виниловыми обоями светло-бежевого цвета, выполненными в классическом стиле, с красивым цветочным орнаментом, нанесенным золотистой краской. Пол в кабинете был сделан из массивной доски эбенового дерева. Черный эбен (очень редкое дерево) произрастает только в Центральной Африке. Он тверд, хорошо обрабатывается и исключительно красив. Кроме того, говорят, что эбен заряжает людей положительной энергией. И все же основными мотивами, которыми руководствовался Кленов, покупая для отделки этот редкий строительный материал, были не его превосходные физические качества, а юношеский романтизм, навеянный поэтическими строками знаменитого поэта Адама Мицкевича. Его произведение «На греческую комнату» начиналось словами:

Я следовал во мгле по черному эбенуЗа звездоокою в хитоне белотканом.

Для Кленова, тогда еще молодого человека, стало верхом мечтаний жить с прекрасной «звездоокой» женой в доме с эбеновыми полами. Со временем Кленов разбогател, построил дом, нашел себе голубоглазую красавицу, и его мечта смогла реализоваться полностью. Только это счастье было недолгим, ибо его «нимфа», ставшая впоследствии женой, через восемь лет совместной жизни сбежала, оставив Кленову «белотканый хитон» и сына. И непонятно, то ли с ее уходом улетучился романтизм Кленова, то ли возвышенные чувства покинули его еще раньше, что и стало поводом к разводу.

Массивный директорский стол с таким же массивным кожаным креслом, двумя стульями для посетителей и огромным книжным шкафом были изготовлены мастерами-краснодеревщиками из того же редкого дерева, что и полы, и располагались у стены напротив двери, слева от камина.

Кроме камина, отделанного дорогим полированным камнем зеленого цвета, похожим на малахит, к украшениям кабинета можно было отнести подобранную со вкусом картину, выполненную маслом, изображающую какой-то скандинавский город восемнадцатого века, которая висела слева на стене, и коллекцию оружия – справа. В коллекции был римский меч-гладиус со щитом и арбалет с колчаном и стрелами. Оружие было настоящим. Вернее, это были современные действующие копии древних орудий убийств.

Ими можно было и зарубить, и застрелить, и прикрыться.

Напротив камина, прямо посреди кабинета, стоял огромный кожаный диван абрикосового цвета с подлокотниками из цельного куска дерева. На левом подлокотнике были хорошо видны вмятины от ударов твердым предметом. Только эбеновое дерево могло с таким достоинством противостоять ударам бронзовой фигурки, нанесенным ребенком в процессе познания окружающего мира. Этим ребенком был тогда еще малолетний сын Кленова. Как ни странно, оранжевый диван и зеленый камин не диссонировали цветами, а прекрасно уживались: теплый цвет холодной кожи дивана и холодный цвет теплого камина. Рядом стояла тумбочка из того же черного эбенового дерева, украшенная витиеватой резьбой, выполненная в том же стиле, что и письменный стол и стулья. На тумбочке стояла именно та массивная статуэтка, которой и воспользовался в те далекие времена любознательный мальчик. Статуэтка представляла собой бронзовую фигурку воина, который стоял с факелом в левой руке, копьем в правой руке и крылышками за спиной. Вернее, у воина были не крылышки, а полноценные крылья, большие и сильные. Смотря на этого бронзового кудрявого юношу, можно было легко поверить: стоит ему только взмахнуть своими могучими крыльями – и он действительно полетит, следуя простым земным аэродинамическим законам. Хотя не все было у воина так превосходно. Его правая рука, держащая факел, была сильно изогнута. Вероятно, именно ею отпрыск Кленова лупил по подлокотнику дивана.

Хозяин кабинета сидел за столом. Это был мужчина лет шестидесяти пяти. Одет он был в белую рубашку с расстегнутым воротом. Мышцы рук, лежащих на столе, полностью заполнили узкие рукава рубашки и рельефно проступали, натягивая шелковый материал одежды. Седые волосы зачесаны назад. Загар с красноватым оттенком, несомненно, был приобретен на южных курортах.

Кленов был успешным бизнесменом, имел множество предприятий по всей России и центральный офис в Москве. Он рано сколотил себе капитал и достиг такого уровня предпринимательской деятельности, который позволял управлять предприятиями, не выходя из дома, лишь изредка выезжая на места и в центральный офис. Однако его успехи никак не повлияли на его жизненные принципы: всегда добиваться во всем максимума. Поэтому частенько он просиживал с документами большую часть суток, лишь изредка покидая кабинет, чтобы поесть и размяться.

Вдруг кто-то постучал два раза и, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь. Показалась голова мужчины с большой лысиной, обрамленной островками некогда роскошной шевелюры, располагавшимися сбоку над ушами и на затылке.

– А… Малдер, заходи. Я сегодня просматривал финансовые отчеты и обнаружил там двенадцать незапланированных миллионов прибыли, – сказал Кленов голове, не дожидаясь, пока покажется все туловище.

– Наверное, опять где-то в сметах просчитался, – ответил вошедший.

Это был сухощавый мужчина, которому на вид было от тридцати до пятидесяти лет. Такую неопределенность в возрасте создавала его фигура, сгорбленная, но не рыхлая. Малдер был помощником Кленова, его доверенным лицом.

– С такими просчетами тебе скоро придется поднимать зарплату. А что это за счет лежит у меня на столе без твоей визы? – спросил Кленов.

– Это счет на щебень для ремонта дороги между прудами в нашей деревне.

– Ну и что? Я же распорядился закрепить щебнем дамбу.

– Да, но вы и так уже очень много сделали для деревни. Деревообрабатывающий цех и завод по производству кровельных материалов стали деревнеобразующими предприятиями. Половина из местного работоспособного населения работает у нас. Крестьяне скоро будут шапки снимать, увидев ваш «хаммер». А люди из соседних деревень попросятся к вам в крепостные, – сказал Малдер.