Десятая планета (сборник)
Шрифт:
С балкона перед Кленовым открылся чудесный вид на голубое озеро. В районе, где он проживал, было много озер, но это было особенным. В нем была чистая вода, благодаря многочисленным подземным источникам на дне. Небольшой ручей, вытекающий из этого водоема в направлении березовой рощицы, окаймляющей озеро с востока, еще несколько десятков метров проглядывался среди деревьев. Высокие берега, покрытые плакучими ивами с севера и юга, как бы обрамляли песчаный берег, примыкающий с западной стороны.
Но самое прекрасное происходило рано утром, на рассвете, когда всходило солнце. Сначала оно золотом обливало деревья на востоке, а затем медленно отрывалось от макушек деревьев и заполняло поверхность озера чистым солнечным блеском. Ради этого вида Кленов поменял генплан своего участка на стадии строительства.
Человек, которого Кленов называл Малдером, в то же самое время вышел на балкон своей комнаты. Он был совсем не Малдер, а Леонид Степанович Воинов. Кленов всем своим подчиненным и знакомым давал прозвища. Он был мастером ярлыков, и очень редко прозвище не соответствовало внешним данным человека или же его внутреннему содержанию. Леонид Степанович получил имя главного героя сериала «Секретные материалы» за неподдельный интерес к экстрасенсам, магам и инопланетным пришествиям. Его жена в любознательности не уступала мужу, за что тоже получила имя подруги Малдера по сериалу – Скалли. Однако Леонид Степанович первое время считал свое прозвище неуместным, ибо, как ему представлялось, основной его талант был в том, чтобы безошибочно угадывать и точно формулировать желания и стремления хозяина. Кроме того, во всех делах он был точен и сразу доходил до сути дела. Его выводы мало чем можно было поправить и дополнить – так многогранно он изучал каждую проблему. С годами он в этом преуспел и научился самостоятельно принимать решения, которые, как правило, утверждались хозяином без пояснений, и не потому, что тот так доверял своему помощнику, а потому, что они действительно были хороши. Поэтому было бы справедливей, по мнению Воинова, называть его именем какого-нибудь исторического деятеля, чей талант развивался в тени более могущественной личности. Однако, когда Леонид Степанович перебирал в уме «величайших вторых», ему, кроме Бормана – секретаря Гитлера, – никто в голову не приходил. Таким образом, нейтральный Малдер был значительно лучше одиозного Бормана, и Леонид Степанович смирился с прозвищем, придуманным Кленовым.
Итак, балкон, на который вышел Леонид Степанович, был расположен на том же втором этаже, что и кабинет Кленова, но на противоположной стороне, то есть на западной. Вид, открывающийся с этого балкона, был немного проще: ни озер, ни ив – обычный пейзаж, присущий Подмосковью: клочки леса, клочки поля, клочки «ни леса ни поля». И завершала картину еле заметная вдалеке линия электропередачи. Хотя насчет озер мы погорячились. Войнов мог рассмотреть со своего балкона небольшое гнилое озерцо, невдалеке от фермерского участка, купленного Кленовым неизвестно зачем. Просто тогда было принято скупать все, что было доступно в округе.
Воинов любил постоять на своем балконе, опершись локтями на деревянное перильное ограждение. Было прохладно и неуютно из-за порывов неприятного северо-западного ветра. Зато этот ветерок очистил небо от туч, и вот уже полдня не было дождя.
Вдруг Леонид Степанович увидел, как полнеба вертикально прорезала узкая полоса, похожая на молнию, только молнии были голубого света, а эта – салатного. Полоса «ударила» именно в то место, где располагалось маленькое гнилое озеро. Воинову показалось, что он даже увидел брызги воды, заблестевшие в лучах восходящего на противоположной стороне неба солнца. Всем своим нутром он почувствовал: произошло что-то важное. Надо бы доложить Кленову, но, вспомнив утреннюю насмешку хозяина над своей женой, он решил ничего ему не говорить. Тем более что тот дал задание – съездить на участок и посмотреть, что там перепахано, а что нет. На месте
Глава 2. Контакт
Два охранника вот уже как полчаса играли в «землю». Один из них был приземистым, широкоплечим мужчиной лет тридцати. Одет он был в строгий, но недорогой, серый костюм, светлую рубашку и тонкий черный галстук «селедка» на резинке. Другой был высокий и худой, в таком же сером костюме, белой рубашке, но без галстука. На травяном газоне возле домика охраны образовалась плешь, вытоптанная охранниками. Это именно то место, куда они выходили, чтобы осмотреть чужую машину, въезжающую в ворота усадьбы Кленова. На этом свободном от травы месте, влажном от дождей, они нарисовали небольшой круг диаметром в полтора метра, разделили его по половине на брата, а затем по очереди кидали швейцарский армейский складной нож в «землю» противника, пытаясь воткнуть лезвие. При удачном броске счастливчик прочерчивал встрявшим ножом в плоскости лезвия линию по чужой территории и присоединял к своей части «отрезанные» у противника «земли», стирая ненужные границы. Кленов частенько заставал их за этим занятием и сначала хотел запретить его, но вспомнил, что во время своей недавней поездки в Иерусалим он видел там следы аналогичных «интеллектуальных» развлечений древнеримских воинов. Это были игры, на века высеченные на камнях наконечниками копий. С виду они напоминали «крестики-нолики». «Охранники – это те же воины, – подумал он. – И если дисциплина римских легионов позволяла им заниматься этим во время службы, то почему бы и мне не позволить некоторые безобидные развлечения современным воинам-охранникам». Но Кленов не был бы Кленовым, если бы просто разрешил. Хозяин не сказал ни «да», ни «нет», просто не замечал этих утех, зато в любой момент имел возможность «наехать» и даже наказать охранников за это «безобразие», ведь он не давал им разрешения играть на службе.
Игра близилась к развязке. Длинный охранник стоял перед выбором: или бросить удачно пять раз подряд в «землю» противника (по числу углов острова, форму которого на данный момент приняла «земля» противника) и таким образом выиграть игру, или продолжать «резать» обычным способом до тех пор, пока клочок «земли» не превратится в обрезок, на котором не разместится даже подошва ноги проигравшего. Он стоял, вертел в руках нож и думал.
Вдруг ворота медленно открылись. Охранники вяло обернулись, чтобы посмотреть, кто приехал. Приехал кто-то из своих, потому что ворота были открыты дистанционно с брелка.
Воинов въехал во двор на своем джипе «гранд-витара» и, даже не предприняв никаких усилий по парковке, бросил машину на асфальтовой площадке возле гаражей.
– Малдер сегодня не в духе, – сказал широкоплечий охранник, которого с подачи Кленова все называли Щит.
Это было очень мягко сказано о поступке Леонида Степановича, ибо раньше никогда в жизни он не позволял себе небрежности в деле парковки своего «железного коня». Он всегда тщательно выверял все зазоры между соседними машинами и, не имея парктроника, по несколько раз выходил и снова садился в машину в процессе парковки, внося коррективы в местоположение своего автомобиля на парковочной стоянке.
Воинов вылез из машины в резиновых сапогах, с которых комьями падали на землю куски грязи, и направился прямиком к парадному входу дома.
– Ну что ты с грязью будешь делать?! – произнес высокий охранник, которого все называли Меч.
– Нужно оббить, а затем почистить, – ответил ему Щит, когда Воинов исчез в доме.
– Я сказал это не для того, чтобы проверить твою смышленость, – продолжил Меч.
– А для чего?
– Для поддержания разговора.
– Поддержал, но вяло, – согласился Щит.
– Причем здесь это? Не понимай выражения буквально, – спокойно ответил высокий.
Леонид Степанович уверенным, почти строевым шагом шел по вычищенному и вылизанному до блеска дому Кленова. Следы от его грязных сапог впечатывались в ворсистые ковры, лежащие на полу повсюду.
– Малдер, что с тобой? – спросил Кленов, когда дверь распахнулась и он увидел на пороге своего кабинета помощника в грязных сапогах, – Где ты был?
– Я был на фермерском участке, – взволнованно доложил тот.