Десятое Блаженство
Шрифт:
— Миша, продолжайте в том же духе! — придушенно сказал Гайдай. — Мы забыли пригласить переводчика!
— Genosse Eschbach… — завел я, но писатель протестующе поднял руки.
— Nein, nein, einfach Andreas!
Я кивнул, косясь на Леонида Иовича, и «продолжил в том же духе», заодно практикуясь в «хох-дойч»:
— Тогда я — Михаэль. Вероятно, вас удивило приглашение от концерна «Элрон»… М-м… Нет, давайте по порядку! Советская киностудия «Мосфильм» хочет снять сериал по вашей книге «Видео Иисуса». Позвольте представить режиссера — товарищ Гайдай…
Рита ослепительно улыбнулась, и Эшбах зарделся, как мальчик.
Я представил Чухрая, Староса, и поощрительно улыбнулся Наташе.
— Талия Истли, программист божьей милостью, создательница программы «Исида» и ведущий специалист «Элрон-Нортроникс». По нашей задумке, «Видео Иисуса» станет первым в мире художественным фильмом, содержащим игровые сцены, которые смоделирует программа. Причем, они будут неотличимы от натурных съемок. В общем, «Видео Иисуса» — совместный проект «Элрон-Нортроникс» и «Мосфильма». Тут и звонкая реклама, и процент от выручки… Думаю, для начала стоит посмотреть небольшой видеоклип из жития Иисуса Христа. Он сгенерирован с помощью расширенной версии «Исиды», работающей на сервере с несколькими видеопроцессорами.
По моему знаку опустились плотные шторы, нагоняя тьму, и луч проектора упал на большой серебристый экран.
…Егошуа Га-Ноцри устало брел по узкой улочке, зажатой каменными стенами домов. В старенькой, латанной хламиде, распустив немытые сосульки длинных волос, Он походил на обычного нищеброда, коих в Ершалаиме хватало. Но от породистого лица Его исходила непонятная людям потаенная сила, и встречные почтительно обходили странного рабби, молодого, да раннего.
Порой тонкие губы Христа вздрагивали улыбкой, и тогда Его печальные глаза заволакивала доброта. Она пугала прохожих, чьи заскорузлые, задубевшие души не могли внимать новой заповеди…
— Das ist fantastisch… — выдохнул Эшбах.
Мой голос окреп, перепадая в деловитый тон:
— Мы предлагаем вам купить эксклюзивные права на съемку мини-сериала по роману «Видео Иисуса»…
После меня излагал свою суть Гайдай, излагали Чухрай и Старос. Я переводил — и видел, что решение Эшбах уже принял. В его глазах установилась спокойная внимательность. Но ненадолго — легкий характер взял верх, и Андреас рассмеялся.
— Kameraden! — воскликнул он, запинаясь на непривычном для него обращении. — Kameraden!
Эшбах говорил страстно и взволнованно, уверяя, что согласился сразу же, стоило ему только узнать, кто будет снимать фильм.
А уж если бесподобная Лита Сегаль перевоплотится в Сьюзен Миллер… О-о! Но у него два условия.
Прежде всего, сериал должен быть близок, насколько это возможно, к тексту романа. А во-вторых…
— Я сам хочу участвовать в съемках! — выпалил Андреас, мучительно краснея. — И получить роль Петера
Мне удалось перевести эту мальчишескую просьбу без тени улыбки. Гайдай, пожилой пацаненок, переглянулся с Чухраем и смешливо прифыркнул:
— А почему бы и нет? — поднявшись, режиссер обошел стол и пожал руку заробевшему Эшбаху. — Знакомьтесь! Олег, надень очки…
Видов встал и приблизился, цепляя круглые «велосипеды».
— Олег Видов! Утвержден на роль Стивена Фокса.
Андреас, лишь начиная верить, что всё «по правде», поцеловал изящную кисть Руты, пожал крепкую Олегову длань, а Рита дебютанта и вовсе доконала, чмокнув в щечку.
Контрольный поцелуй.
Актеры разговорились на тарабарском наречии, мешая русский с немецким, а Гайдай, хмурый и недовольный по своему обыкновению, пришатнулся ко мне.
— Миша, я всё понимаю… э-э… — заговорил он деревянным от смущения языком. — У вас много работы, но… Мне сказали… вы не только английским и немецким владеете, а и на иврите можете… И… я помню прекрасно, как вы мне помогали, какие давали чудесные подсказки! Не могли бы вы… как консультант, как переводчик, как помощник режиссера… А?
— Согласен, Леонид Иович, — расплылся я, и Гайдай отзеркалил мою улыбку.
Вечер того же дня
Берлин, Унтер-ден-Линден
Отелю «Адлон» очень не повезло — в сорок пятом его разбомбили. А сразу после воссоединения Восточного и Западного Берлина отстроили заново. Здание получилось величавым и пышным, в точности таким же, «как при Штирлице», по выражению Филиппа Георгиевича.
Стать на постой здесь обходилось недешево, но платил «Совинтель». Чего ж не побарствовать?
Рита с Наташей ускакали в гостиничный бассейн, а я, развалясь в роскошном кожаном кресле, позвонил Инне.
— Алё? — ответил нежный голос. — Мишенька, это ты?
— Привет, Инночка-картиночка, — улыбнулся я.
— Приве-ет!
— Как ты там? Детишки не одолели?
— Да ну-у! Обе сразу уроки сделали, и утопали во Дворец пионеров. Юлька мелкую записала в свою секцию, в младшую группу. Только ты Лее не говори, что знаешь! Ладно?
— Ла-адно! А мы тут обо всем договорились. Эшбах торжественно обещал накатать сценарий с поправками Гайдая. Так что… Ждите суеты! Где-то восемнадцатого-девятнадцатого марта вылетаете в Израиль.
— Ух, ты-ы…
— Кстати, Леонид Иович и меня туда сманил.
— Правда?! — охнул радиофон, и волна эфира донесла счастливый визг. — Ох, как хорошо-то! — голос Инны зазвучал приглушенно: — Миш… Знаешь, чего я сейчас хочу? Сильно-пресильно? Чтобы у нас было «слияние»!
— Будет, — решительно кивнул я, как будто женщина могла меня видеть.
— Нет-нет, не вместе! А только у нас с тобой…
— Хорошо, Инночка, — губы сами собой изогнулись в улыбке.
— Честно? — выдохнул радик.
— Честно-пречестно!