Десятые звездные войны
Шрифт:
Он не может убить…
— Пошли, — потребовал Джей Калам. — У нас нет лишнего времени.
Они погрузились в квадратную шахту. Они падали сотню футов с помощью слабой гравитации металлической сферы и наткнулись на другую дверь, из которой тремя рядами выступали стержни.
— Второй замок, — пробормотал Жиль Хабибула. — Однако теперь я знаю принцип.
Он к чему–то прикоснулся, и первая дверь тут же задвинулась за ними. Он склонился над вторым замком.
— Никогда, — отвлеченно просопел он, — не подвергался еще мой гений такому испытанию. И
Сияющий металл опять зашептал, и огромная масса внутренней двери скользнула в сторону. Они прошли в квадратный проход, затем оказались в маленькой квадратной комнате, которая находилась, должно быть, поблизости от центра сферы. Она была заполнена зеленоватым свечением от стен, и коридор за их спинами был единственным входом.
Маленькая комната была пуста, если не считать массивного прямоугольного ящика из алого металла трех футов в длину, прикрепленного к внутренней стене. Его стенки были покрыты загадочными иероглифами серебряного и черного цветов. Над его верхом был еще один тройной круг выступающих стержней.
Тихонько постанывая, Жиль Хабибула что–то заговорил про себя.
Как только внутренняя дверь закрылась за ними, Боб Стар приник к сияющей стене, глядя на ящик с благоговейным изумлением. Его смутные ожидания предполагали нечто более внушительное, чем этот красный ящик, такой маленький, что его мог бы, пожалуй, поднять один человек.
— Это бесполезно, — прошептал он. — Бесполезно.
Ибо каким образом оружие, спрятанное в таком маленьком ящике, могло сражаться с чудовищной наукой, ужасающее проявление которой окружало их столь долго?
Он похолодел и застыл от напряжения, когда от бледно сияющего металла послышался вибрирующий шепот. Кай Нимиди задрожала. С ее белых изможденных губ сорвался сдавленный, бессознательный вскрик.
— Наружная дверь, — прошептал Джей Калам. — Они идут.
— Ах! — прохрипел Жиль Хабибула. — Готово! Открыто!
Боб Стар нетерпеливо бросился к ящику, чтобы помочь откинуть крышку. Он едва представлял, что именно ожидает найти. Он не мог сообразить, что именно может уничтожить эту сияющую тварь, которая сейчас содержала в себе разум Стивена Орко. Он тревожно вгляделся в ящик, и челюсть его тут же отвисла в безголосом крике разочарования.
Ибо ящик был пуст.
Некоторое время он был не в состоянии шевелиться. Невыносимое головокружение вернулось. Его трясло в болезненной жестокой лихорадке. Зеленые стены маленькой комнаты ходили кругом. Покрывшись холодным потом, он вцепился в край пустого ящика.
— Джей, все напрасно, — услышал он усталый шепот Жиля Хабибулы. — Здесь ничего… — У старика перехватило дыхание, и он безнадежно вздохнул. — Ах, я, несчастный! — засопел он. — Никогда еще судьба не устраивала надо мной такой ужасной шутки! Никогда еще люди так не боролись, не получая награды. — Его лысая голова печально качнулась. — Всю морозную ночь мы рыскали по пустыне Нептуна, чтобы найти
Но все тщетно. Он пуст…
В его голосе послышались рыдания.
Движимый мыслью, что оружие может действительно находиться в ящике, однако скрыто неведомым устройством, Боб пошарил в нем. Но пальцы не обнаружили ничего, кроме голого металла. Беспомощно пожав плечами, он взглянул на Джея Калама и Кай Нимиди.
Призрачно–белая девушка смотрела в пустой ящик. Бескровное лицо было искажено отчаянием. Глаза были широко раскрыты, потускневшие со смертью надежды. Тело выглядело безвольным, бесчувственным — он был уверен, что, если бы не отсутствие, почти полностью, силы тяжести, она бы упала.
Джей Калам молчал, лицо у него было пепельно–серое. Хотя он сохранил каким–то образом сосредоточенное и хмурое выражение, это не имело значения. Глаза его превратились в пустые окна в ожидающий космос, и в них не было света. Длинные красивые пальцы были сцеплены вместе.
Тусклые глаза девушки скользнули по Бобу Стару, словно не узнав его. Она заговорила, словно сама с собой, глухим хриплым шепотом. Джей Калам переводил ее слова, однако Бобу Стару казалось, что он делает это как автомат, сам при этом ничего не понимая.
— Я — последняя из моего народа. В течение двадцати поколений мы жили внутри кометы. Мы пережили времена, когда смерть едва не одолевала нас, только для того, чтобы остановить кометчиков прежде, чем они уничтожат человечество. Мой отец жил и умер ради этого, как и весь мой народ. Теперь я думала, что у нас появится шанс. Но мы проиграли…
Голос ее звучал все медленнее и затих, словно перестал работать механизм. Жиль Хабибула, по–прежнему сгорбившись, стоял над пустым ящиком. Он громко плакал, сморкаясь. Толстые пальцы его бесцельно обшаривали гладкий красный металл.
Конвульсивно выпрямившись, Боб Стар прошептал:
— Мы ничего… не можем сделать?
Джей Калам покачал головой. Он прикусил губу, и длинная челюсть его покраснела от крови. Хмурое напряжение в лице создавало странный контраст с этой алой струйкой. Он покачал головой и облизал губу, и, казалось, слегка удивился вкусу крови.
— Мы можем только ждать… когда они…
Безнадежно, в замешательстве, Боб Стар глядел в пустой ящик. Они проиграли, они обречены. В мозгу все сильнее и нестерпимее стучала старая боль. И его охватил древний ужас: он так и не покидал его никогда.