Детали перманентной революции
Шрифт:
Возле кабинета нового управляющего встретили его помощники: Сибл-Вей — женщина старше сорока, ведущий специалист в группе нейробиологов, Алип — чернокожий молодой мужчина, ровесник Макса, нейрохирург, Амалика — северянка со светлой кожей и короткими каштановыми волосами, координатор групп программистов, писавших код для нейроинтерфейсов «Линеи», и Леон — киборгизированный на две трети мужчина без возраста, отвечавший за техподдержку продуктов компании. Определить на вид возраст последнего было совершенно невозможно, так как из человеческих частей в нем были только голова, с пластиковым лицом, туловище и левая рука. Позже из личного дела Леона Макс узнал, что тому было уже 128 лет, и он большую часть своей жизни он работал на «Линею».
Поприветствовав подчиненных, Макс пригласил их войти в кабинет, где все они расположились за столом для переговоров.
— Амалика, — начал пятиминутку новый управляющий, — пожалуйста, напомните, сколько групп программистов вы курируете?
— Восемь, господин управляющий, — ответила женщина с несколько грубоватым лицом и безупречной фигурой. Амалика была ровесницей управляющего директора.
Обращение «господин» покоробило Макса. В этот момент он вспомнил вчерашний разговор с Ангеликой и решил сразу, как говорили в древности, «точки над i», взяв пример с начальницы:
— Пожалуйста, Амалика, давайте без господина… Иначе мне придется тоже называть вас госпожой и это всем нам будет только мешать в работе.
— Хорошо, Макс, будем просто по имени, — легко согласилась женщина.
— Вот и отлично! Надеюсь, никто не будет против? — обратился тогда Макс ко всем остальным.
Никто не возражал.
Пятиминутка затянулась почти на час. Макс легко нашел общий язык с помощниками, собравшиеся шутили, смеялись, разговаривали на отвлеченные темы, лишь вскользь касаясь работы.
— А знаете, Макс, ваш предшественник предпочитал, чтобы к нему обращались исключительно «господин управляющий», — со сдержанным сарказмом заметил Леон.
— Да уж, Айн — капризный тип, — с нотками неприязни добавил Алип.
— Говорят, он пошел на повышение… — с нескрываемым презрением сообщила Амалика.
— Вижу, Айна здесь любили… — сказал на это Макс, и, улыбнувшись, добавил: — Что ж, постараюсь не брать с него пример.
Когда все разошлись, на телефон Макса пришло сообщение от Айна.
«Поздравляю с повышением, Макс!»
«Спасибо, Айн!»
«Полагаю, господин управляющий, вам было бы интересно знать некоторые подробности относительно того, что случилось с вашим предшественником и почему именно вы оказались на моем месте?»
«Для чего вы это пишете, Айн? Причина вашего увольнения мне известна».
«Разумеется. А причина вашего назначения?»
«На что вы намекаете? Мы с вами даже не знакомы лично».
«Верно. Я тебя ни в чем и не обвиняю, парень. Я лишь хочу сказать, что не все так просто, как тебе кажется».
«Ничего не понимаю».
«Разумеется. По этой причине я и пишу тебе. Думаю, было бы лучше нам с тобой встретиться и переговорить. Мне есть, что тебе сказать, Макс».
«Где?»
«У меня дома, конечно. Я же теперь под домашним арестом. Приглашаю в гости».
«Когда?»
«Когда угодно. В любое время. У меня теперь много свободного времени. Вот адрес и код: …»
«Я буду через час».
«Жду».
Дорога до башни, где жил Айн заняла у Макса почти сорок минут (за это время на вакуумнике можно пересечь материк, а он даже не покидал Полиса). Войдя в здание, Макс с помощью интерфейса связался с псевдоинтеллектом башни и предъявил код-приглашение. Охрана без вопросов пропустила его к лифтам, и десять минут спустя Макс был в холле 327-го этажа. Выйдя из лифта, Макс, не глядя по сторонам, направился к квартире Айна через просторный холл.
Дверь в квартиру была приоткрыта — задвинута в стену не до конца; из помещения слышались звуки музыки. Макс узнал музыку: это был Вагнер, «Полет валькирий».
«Что-то не так…» — отметил Макс про себя. «Айн под арестом, но где охрана?» — он обернулся, чтобы осмотреться. Справа от лифтов было просторное помещение общественной гостиной с диванами и низкими столиками, вокруг которых стояли кашпо с растениями.
Макс увидел полицейских. Оба они мирно лежали на соседних диванах и, если бы не стекавшая по их лицам кровь, можно было бы подумать, что полицейские спали.
«Псевдоинтеллект!» — Макс попробовал подключиться к коммуникационному каналу башни… к общей сети… к телефонной линии…
Связи не было.
Он попробовал поймать какое-нибудь радио. Получилось. «Значит, глушат не все…»
Убрав радио, Макс включил запись и внимательно осмотрел холл и убитых.
Макс впервые оказался на месте убийства. Видеть своими глазами трупы людей насильственно лишенных жизни ему до этого еще никогда не приходилось. Впрочем, Макс воспринял кровавое зрелище на удивление стойко.
Конечно, он не должен был входить в квартиру. Трупы полицейских были убедительным аргументом против этого, но Макс все же вошел.
Макс оказался в просторной гостиной с высоким потолком.
Несмотря на обстоятельства, интерьер этого места впечатлял. Глубокие кожаные диваны и кресла вдоль стен; на стенах — картины, репродукции мастеров древнего мира; в углах скульптуры из белого пластика — копии работ Бернини, Кановы и Микеланджело; замысловатые светильники-бра на стенах меж одинаковых картинных рам.