Детекция скрываемой информации. Психофизиологический подход
Шрифт:
Ложь – это сознательное искажение известной субъекту истины: она представляет собой осознанный продукт речевой деятельности субъекта, имеющего своей целью ввести в заблуждение собеседника [Знаков, 1993]. Ложь – это поступки, действия, слова, намеренно вводящие кого-либо в заблуждение, намеренное искажение истины.
Общее в понятиях фантазии и лжи связано с процессом воображения, а различие – только в значении их социальной направленности. Фантазия чаще ассоциируется с позитивным, творческим, конструктивным действием, а ложь обычно связывают с негативным, социально не одобряемым поведением. Фантазия часто трактуется как способность к творческому воображению; продукт воображения,
Л. С. Выготский [2005] писал, что фантазия не повторяет впечатлений, которые накоплены прежде, а позволяет создавать новые, доселе не существовавшие из более ранних впечатлений.
С точки зрения аналитической психологии, фантазия – самоизображение бессознательного, образованного забытыми или вытесненными личными переживаниями и архетипами коллективного бессознательного. Фантазии возникают при снижении интенсивности сознательного, в результате чего становится проницаемым барьер, отделяющий его от подсознательного (сон, переутомление, бред) [Психологический лексикон, 2005].
Как видно из определений, существенным признаком фантазии считается способность субъекта создавать новые образы. Но и ложь позволяет создавать новые идеи и образы, что затрудняет различение продукта фантазии и продукта лжи. При этом проявление лжи, создание новых образов и понятий может происходить и без участия фантазии.
Следует отметить, что и ложь, и творческий процесс подразумевают участие мышления, но оно не сводится к логике, так как в нем всегда предполагается преобразование и чувственного материала. Таким образом, очевидно, что фантазия есть и создание новых образов, и преобразование прошлого опыта, а также то, что такое преобразование совершается при органическом единстве чувственного и рационального.
Некоторые психологические теории, рассматривающие формирование представления о лжи в отногенезе, отмечают ее взаимосвязь с развитием творческого воображения [Шалютин, 1996]. В онтогенезе становление продуктивного воображения происходит в процессе игры, когда уже трехлетние дети иногда намеренно совершают ошибки, получая от этого удовольствие. Такая ложь в форме «ошибок» представляет собой простейшее средство творчества. С точки зрения общей психологической структуры, процесс лжи, конечно же, сложнее творческого процесса и включает его в себя в качестве необходимого компонента [Там же].
Проявление лжи в онтогенезе многие исследователи рассматривают в контексте развития познавательных и эмоциональных функций человека. Некоторые исследователи утверждают, что ложь – неотъемлемая часть психического развития [Кохут, 2003]. В онтогенезе ложь становится важным механизмом, с помощью которого ребенок определяет границы собственного «я» и устанавливает свою автономию. Ложь – это средство отделять себя от окружающих в попытке обозначить различия и свою индивидуальность. Стремление иметь право на секреты от родителей представляет собой один из самых мощных факторов формирования собственного Эго. По мнению Х. Кохута [2003], нераспознанная ложь ребенка открывает ему недостаток «идеального всезнающего родителя», т. е. если родители не воспринимаются ребенком как всемогущие и не способны его защитить и контролировать, то ребенок вынужден развивать собственные механизмы самоконтроля.
Ребенок не способен ни врать, ни говорить правду, пока не достигнет определенного уровня зрелости в когнитивных процессах. Необходима, во-первых, некоторая способность оценки реальности, а во-вторых, достаточно развитые мыслительные
Для более полного понимания феномена лжи необходимо определиться с представлением об обмане. До четырех лет дети, как правило, не используют преднамеренную ложь, но любят розыгрыши. При этом розыгрыш не несет в себе преднамеренного обмана, так же как и детская фантазия. Фантазирование характерно для малышей и для более взрослых детей, которые пасуют перед стрессовыми и сложными ситуациями [Там же]. Это правдивый вымысел, к которому дети прибегают во время игры. Ложь в этом возрасте ограничивается обычно мелким сокрытием какой-либо ситуации или невинными проказами.
С четырех лет ребенок начинает задумываться, за что и почему его наказали (поругали) или похвалили, и старается с помощью обмана либо избежать наказания, либо получить желанную, но незаслуженную похвалу. То есть теперь уже можно говорить о том, что его ложь преднамеренная [Мухина, 2000].
Примерно до восьмилетнего возраста дети считают ложью любое неверное утверждение. Даже когда маленьким детям известно, что говорящий не собирался никого вводить в заблуждение, они все равно считают его лжецом, если он говорит нечто, не соответствующее действительности [Экман, 1999].
С возрастом улучшается распознавание обмана во всех областях. От 7 к 9 годам выявлено улучшение способности к распознаванию обмана в области основных намерений. В возрастном диапазоне от 9 лет к 11 годам зафиксирован рост способности к распознаванию обмана в области дополнительных эмоций.
Первые существенные различия появляются в области знаний – 7-летние обманывают здесь гораздо меньше, чем 5-летние. Между 7–9-летними не выявлено существенных различий. 11-летние по сравнению с 9-летними реже обманывают в области намерений. По данным П. Экмана [1999], отмечается следующая тенденция: чем выше интеллект, тем ниже процент лжецов. Более одаренные дети менее склонны ко лжи, но не вообще, а в тех ситуациях, когда их способности гарантируют успех. Однако прямой связи между уровнем интеллекта и честностью не отмечается. Высокий интеллект ребенка не является гарантией его честности. Более склонными ко лжи оказываются дети с трудностями в социальной адаптации [Там же].
Иногда человек сам начинает верить в свою ложь, если произносит ее достаточно часто. Это происходит в случае, когда подросток стремится укрепить свою репутацию выдумкой, фантазией, забывая, что ничего этого не было. Рассказав три-четыре раза одну историю, он сам начинает в нее верить. Но эта особенность более свойственна младшим детям. С возрастом у ребенка может сформироваться способность ко лжи. Подобная способность предполагает умение предвидеть свое поведение на несколько шагов вперед, мыслить стратегически, учитывать психологию того, кому лжешь. Умение встать на позицию другого человека, оценить правдоподобность лжи позволяет лжецу построить и скорректировать свое поведение. Такая способность появляется в подростковом возрасте, поскольку именно в этот период научаются смотреть на ситуацию глазами другого человека [Там же].
Обращаясь к анализу психологических механизмов лжи, нельзя не отметить, что нередко ее нужно рассматривать как внешнее проявление защитных механизмов личности, направленных на устранение чувства тревоги, дискомфорта, вызванного неудовлетворенностью субъекта своими взаимоотношениями с окружающими. Стремление человека защитить свой внутренний мир от несанкционированного вторжения, нежелание обнажать душу перед окружающими из боязни насмешек или проявления снисходительного отношения – достаточно серьезный повод для лжи [Фрейд, 1999].