Детектив США. Книга 4
Шрифт:
— Я уже объяснил вам, — терпеливо ответил Мейсон, — что главное — это намерения наследедателя. Вполне достаточно, если вы напишете, что оставляете вашу собственность женщине, проживающей по указанному адресу, как жена мистера Клинтона Фоули. Но, как я понимаю, мистер Фоули еще жив?
— Разумеется, жив. Он — мой сосед.
— Понятно. И мистер Фоули знает, что вы собираетесь оставить наследство его жене?
— Конечно нет, — отрезал Картрайт. — Ему ничего не известно. Разве он должен об этом знать?
—
— Он ничего не знает и не будет знать.
— Хорошо, с этим все ясно. Перейдем к собаке.
— Вы должны что-то сделать с этой собакой.
— Ваши предложения?
— Я хочу, чтобы мистера Фоули арестовали.
— На каком основании?
— На основании того, что собачий вой сводит меня с ума. Это какая-то пытка. Он научил ее выть. Раньше собака не выла. Она начала выть лишь одну или две ночи назад. Он специально раздражает меня и свою жену. Его жена больна, а собака воет, как перед чьей-то смертью, — Картрайт замолчал, тяжело дыша.
Мейсон покачал головой.
— К сожалению, Картрайт, я не смогу вам помочь. В настеящее время я очень занят. К тому же, только что закончился один трудный судебный процесс и…
— Знаю, знаю, — перебил его Картрайт. — И вы думаете, что я — псих. Вы считаете, что я предлагаю вам какую-то мелочь. Это не так. Я предлагаю вам заняться очень важным делом. Я и пришел к вам только потому, что вы выиграли тот процесс. Я следил за его ходом, даже побывал в зале суда, чтобы послушать вас. Вы — настоящий адвокат. Каждый раз вы опережали окружного прокурора минимум на один ход. Мейсон слабо улыбнулся.
— Благодарю за добрые слова, Картрайт, но вы должны понимать, что я — судебный адвокат. Составление завещаний — не мой профиль, а все, что касается собаки, можно урегулировать и без вмешательства адвоката.
— Нет! — воскликнул Картрайт. — Вы не знаете Фоули. Вы не представляете, что это за тип. Может быть, вы думаете, у меня нет денег, чтобы вам заплатить? У меня есть деньги, и я вам хорошо заплачу, — он вынул из кармана туго набитый бумажник, открыл его, дрожащей рукой достал три купюры и положил их на стол. — Триста долларов. Это задаток. Потом вы получите гораздо больше.
Пальцы Мейсона барабанили по столу.
— Картрайт, — медленно произнес он, — если вы хотите, чтобы я представлял вас как адвокат, прошу учесть следующее: я собираюсь делать лишь то, что, по моему убеждению, принесет вам пользу. Это понятно?
— Именно на это я и рассчитываю.
— То есть я сам буду решать, что следует предпринять для наиболее полной защиты ваших интересов.
— Хорошо, — ответил Картрайт.
Мейсон взял со стола деньги и положил их в карман.
— Договорились. Я буду представлять вас в этом деле. Значит, вы хотите, чтобы Фоули арестовали?
— Да.
— Ну что ж, это не сложно. Вы должны подать жалобу
— Вы не знаете Фоули, — повторил Артур Картрайт. — Он этого так не оставит. Он подаст на меня в суд за ложное обвинение. Может быть, он заставляет собаку выть, чтобы заманить меня в ловушку.
— Какой породы собака?
— Большая полицейская овчарка.
Перри Мейсон взглянул на Картрайта и улыбнулся.
— Юридически, если ответчик предварительно обратился к адвокату и, рассказав ему все без утайки, в дальнейшем следовал его советам, то при судебном разбирательстве дела о ложном или предумышленном обвинении, это говорит в пользу ответчика. А теперь я хочу сделать так, чтобы у Клинтона Фоули не стало повода подать на вас в суд. Я отведу вас к помощнику окружного прокурора, ведающему подобными вопросами. Я хочу, что бы вы повторили все ему, что касается собаки. О завещании можно не упоминать. Если он решит, что сказан ноге вами достаточно для получения ордера на арест то ордер будет выписан. Но предупреждаю заранее, вы не должны ничего скрывать. Выложите перед ним все факты и тогда любой иск Фоули не причинит вам вреда Картрайт облегченно вздохнул.
— Вот теперь вы говорите дело. Именно такой совет мне и требовался. Где нам найти этого помощника прокурора?
— Сначала я позвоню ему и договорюсь о встрече, ответил Мейсон. — Прошу меня извинить, я должен н минуту вас покинуть. Чувствуйте себя как дома.
— Постарайтесь договориться с ним на сегодня. Я не вынесу еще одной ночи с воющей собакой.
Когда Мейсон выходил из кабинета, Картрайт достал сигарету. Чтобы прикурить, ему пришлось придерживат руку со спичкой другой рукой…
Делла Стрит подняла голову.
— Рогоносец? — спросила она.
— Не знаю, — ответил Мейсон, — но попытаюсь это выяснить. Соедините меня с Питом Доркасом. Я собираюсь передать ему это дело.
Пока Делла набирала номер, Мейсон стоял у окна, глядя в бетонный колодец, откуда доносился далекий шум транспорта.
— Доркас на проводе.
Мейсон повернулся и, подойдя к столу, стоящему в углу приемной, снял трубку.
— Привет, Пит. Это Перри Мейсон. Я приведу к тебе своего клиента, но хочу, чтобы ты знал заранее, о чем пойдет речь.
— Что ему нужно?
— Он хочет подать жалобу.
— По какому поводу?
— Насчет воющей собаки.
— На…
— Да, да, воющей собаки. Мне кажется, в нашем округе действует постановление, запрещающее держать воющую собаку в населенной зоне.
— Вроде бы да, но на него никто не обращал внимания. Мне во всяком случае не приходилось сталкиваться с подобными жалобами.
— Тут особый случай. Мой клиент сходит с ума от этого воя или уже чокнулся.