Детектив США. Книга 5
Шрифт:
— Армия. У меня есть несколько осведомителей среди солдат, но ни одного среди офицеров. Раньше были, но только белые. Последний белый офицер отправлен в отставку семь недель тому назад. Весьма неожиданно для многих. Не упускайте этого из виду, мистер Шартелль.
— Вы говорите о военном перевороте?
— Не обязательно. Армия приобрела немалый политический вес благодаря тому, что стала первой государственной организацией, в которой не осталось белых. Она может стать на сторону победителя, а может поддержать того, кто в противном случае
— Интересно, — протянул Шартелль.
— Еще бы. Как только я узнаю что-нибудь определенное, я обязательно свяжусь с вами, — Читвуд поднялся, встали и мы с Шартеллем. — Между прочим, вам ничего не известно об участии ЦРУ в этой кампании?
— Они не доверяют нам своих секретов, — ответил Шартелль.
— Наверное нет. Но очень уж упорные эти слухи. Придется навести справки в восточной и северной провинциях.
Шартелль улыбнулся.
— Мне еще не приходилось вести предвыборную кампанию рука об руку с полицией. Это весьма любопытно.
Читвуд дошел до двери, обернулся, оперся на трость.
— Знаете, о чем я сейчас подумал?
— О чем же?
— Я — последний белый в полиции и армии.
— Вы полагаете, что задержитесь тут надолго?
— Не слишком, но, как я уже сказал, моя репутация должна остаться чистой.
— Незапятнанной, — поправил его Шартелль.
Читвуд добродушно хохотнул.
— Я уникальный человек, знаете ли.
— В каком смысле?
— Я — последний белый в Альбертии, который может застрелить альбертийца по долгу службы, — он вновь хохотнул, но довольно невесело. — Мой бог, кто мог предположить, что все так закончится.
Глава 15
Я заехал за Анной Кидд в половине девятого вечера, дав Уильяму взятку в пять шиллингов, чтобы тот отвез меня к ней. Она жила неподалеку от школы, где вела занятия с двумя другими девушками из Корпуса мира. Мебель была самая обыкновенная, но они оживили квартиру статуэтками, масками, ковриками ручной работы, чеканкой.
Она чмокнула меня в щечку в присутствии соседок. Одна приехала из Лос-Анджелеса, другая — из Беркли. Хохотушка из Беркли мне понравилась, я подумал, что познакомлю ее с Шартеллем, если тот вдруг вспомнит о существовании женщин. Вторая дама, из Лос-Анджелеса, наоборот, слегка надулась из-за того, что у Анны появился кавалер.
Я помог Анне сесть на заднее сиденье.
— Уильям, это мисс Кидд.
— Привет, Уильям.
— Мадам, — Уильям широко улыбнулся и с уважением взглянул на меня. Один день в городе — и уже нашел себе подругу. Ранее он явно недооценивал меня и теперь признавал свою ошибку.
— Куда мы едем, маста? — спросил Уильям.
Я повернулся к Анне.
— Есть ли в Убондо хороший, тихий бар с кондиционером?
— Конечно. В здании «Какао Маркетинг Боард». Температура там не поднимается выше двадцати градусов.
— Отлично. Поехали, Уильям.
Я держал
— Как твои зубы? — спросил я.
— Прекрасно. Дантист просто снял камень. Смотри, — она улыбнулась. Зубы у нее были белые и очень ровные.
— Ты много о них думаешь?
— Не столько, как о тебе. Мне нравится думать о тебе.
Я поцеловал ее на заднем сиденье «хамбера», петляющего по улицам Убондо. Уильям смотрел прямо перед собой.
Оставив Уильяма и машину на стоянке, мы на лифте поднялись на третий этаж. Заведение называлось «Южная Сахара», и управлял им ливанский гангстер. Состояло оно из бара и ресторана. Кондиционер обеспечивал относительную прохладу. Мы расположились в баре.
— Ты часто бываешь здесь? — спросил я Анну.
— Я не могу этого позволить на восемьдесят два доллара пятьдесят центов, которые получаю каждый месяц. Не забывай, что я живу на эти деньги плюс мой запас обязанностей и преданности идее.
— Тогда плачу я.
Мы заказали джин с тоником. Анна чуть дрожала в легком элегантном белом платье с темно-синим кантом.
— Ты не могла купить это платье на свои восемьдесят два доллара в месяц, даже с пятьюдесятью центами.
— Оно тебе нравится?
— Очень.
— Папа подарил мне его при вступлении в Корпус мира, чтобы у меня был праздничный наряд. Он возражал против всей этой затеи.
— Твоего вступления?
— Нет, Корпуса мира.
— Почему?
— Он понимал, что развивающимся странам нужно помогать. Но считал, что американцам надо платить больше. Он не видел смысла рассылать по всему свету зеленых юнцов, платя им жалкие гроши. Он у меня забавный. Говорил, что если уж нужна помощь, Америка должна нанять настоящих профессионалов — учителей, врачей, плотников, каменщиков.
— С ним можно согласиться.
— Когда Корпус мира приступил к работе, он не изменил своей точки зрения. Если они хотят изображать мучеников, говорил он, вероятно, это пойдет им на пользу. Но мы все равно должны направлять профессионалов. Он продолжал убеждать в этом вашингтонских политиков, но ничего не добился.
— Чем он занимается? Возможно, ты говорила мне, но я позабыл.
— Кажется, строит торговые центры. Как-то я спросила его, но он ответил, что все это очень сложно. Он сам не все понимает. Продает землю, потом берет ее в аренду и все такое.
Какое-то время мы слушали льющуюся из динамиков музыку и разглядывали посетителей. Половина — альбертийцы, в национальной одежде и европейских костюмах. Остальные — белые и азиаты. Бизнесмены, владельцы автомобильных магазинов, страховые агенты, авантюристы, приехавшие в Африку, чтобы быстро разбогатеть. В бар вошел высокий молодой человек с короткой стрижкой. Улыбнулся, увидев Анну, направился к нам.