Детективное агентство «Лом»
Шрифт:
– Ага… – Олег сморщился, как от зубной боли. – Он всегда ни при чем…
Наверное, со мной что-то произошло за эти несколько дней. Может, я, наконец, начал взрослеть?.. Только я не стал, как всегда, огрызаться… Я почему-то подошел, обнял Олега, и сказал:
– Ладно, не злись… Ты же сам знаешь – я неисправим…
Немая сцена. Замерли все. Даже те, кто не понимал по-русски.
Первым очнулся Олег.
–Да уж знаю… – пробурчал он и похлопал меня по плечу.
Вова
Потом объединенные силы по борьбе с терроризмом отбыли куда-то с важным видом, Вова и Луи пошли в свои гримерки – переодеваться, не забыв препоручить меня охраннику.
– О, мсье, это восхитительно… – послышался вдруг сладкий голос.
Стасикова пассия. Но без него.
Автоматически нацепив лучезарную улыбку – у них, у звезд, без этого ни-ни, я, после обмена любезностями, первым делом спросил:
– А Стас?
– О, он еще не вернулся. Но звонит каждый день… Очень волновался по поводу вашего последнего приключения…
Я махнул рукой:
– Все уже позади, сами видите. Как ваш фильм?
– О… – она закатила глаза, – заканчиваем монтаж.
Я понимающе улыбнулся.
Уходя, мадам вдруг выдала:
– Да, Стас просил передать только вам – все вышло… Ох, вы, конспираторы! – и она игриво погрозила мне наманикюренным пальчиком.
Наконец, Вова и Луи облачились в цивильную одежду, и вышли из гримерок.
– Ну, как? – первым делом поинтересовался Вова у охраны. – Никто его не похищал?..
Охранники затравленно закачали головами – боятся…
У Луи созрел очередной грандиозный план – поехать на ранчо к какому-то супер-знаменитому режиссеру. К своему стыду, эту фамилию я только что услышал. Но виду не показал.
«Поехать», в конце концов, оказалось полетом на частном самолете. И вот, наконец, мы попали в настоящий вестерн. Деревянные дома образца 19-го века, салун…
Вова сходу начал вопить:
– Коня, шляпу и кольт мне!..
– Успокойся! – зашикал я. – Ты же на лошади толком даже сидеть не умеешь, ковбой великий!
Вова угомонился.
В салуне полным ходом шла гулянка. Поджарый дедушка, похожий на изрядно потрепанного жизнью Клинта Иствуда, энергично потряс мне руку – это и был тот самый знаменитый режиссер. Он начал на полном серьезе интересоваться: не внук ли я Марлен Дитрих.
Пришлось сказать – чей я внук. Как ни странно, он понял.
– О, я помню вашего деда. Он стажировался, кажется, на «Парамаунте». Я тогда еще ребенком был. Снимался в массовке… А потом, в киноакадемии, у нас иногда были закрытые просмотры советского кино. И фильмы Грекова – о, это был настоящий Голливуд!
И он… Ну, да – хлопнул меня по плечу. Мои бедные плечи!
Вова за стойкой организовал
– Ух, сучки, деньги по нюху, как собаки, чуют! – миролюбиво проворчал дедушка-режиссер. – А пойдем – выпьем!
– С радостью, только… – я замялся. – Мне вот он не разрешает… – я кивнул на Вову.
– А мы втихушку! – подмигнул мне дед.
Вскоре принесли кофейные чашки. Чашки до краев были наполнены… виски! Мы с чувством отхлебнули. Потом еще… В общем, когда Вова и Луи, наконец, обратили на меня внимание, я был уже очень веселый. И пел хором, с дедом, старые песни о главном.
– Смотри! – Вова толкнул Луи под бок. – Наш-то – стресс снимает!
– А для чего я его сюда привез! – заржал Луи.
– Луи, ты клевый пацан! – завопил я.
– ?..
Пришлось перевести. Но разве это можно перевести дословно?..
– Ты еще ему кокаина предложи! – накинулся Вова на Луи. – А ты… – он многообещающе посмотрел на меня, – получишь еще!
Я плохо помню, как меня грузили в самолет. Там я сразу уснул у Вовы на плече, или… Или – у Луи на коленях? А хрен его знает…
На следующее утро я проснулся свежим, отдохнувшим и спокойным. Абсолютно! Даже гневные Вовины вопли не могли вывести меня из себя.
– Ты че?.. – наконец, не выдержал он.
– Кажется, я все понял!..
– Что понял?
– Откуда ветер дует…
– И откуда?
– Увы, из нашего боевого прошлого…
– Нет, тебе явно здесь Женьки с холодным душем не хватает… – не выдержал наш супер-стар. – По-человечески можешь объяснить?..
– Все в свое время…
– Ой-ой-ой, еще один интерполовец нашелся!
– Да нет, Вова, ты не обижайся, но мне еще немного обдумать это все надо. Ты же знаешь, мои решения – всегда, как обухом по макушке.
Вова только покачал головой…
Жизнь пошла своим чередом. Утром – репетиции, вечером – спектакли. Периодически Луи устраивал для нас культурные мероприятия. Периодически он куда-то пропадал… Правда, в отличие от меня, возвращался всегда сам.
Как-то после обеда в гостиную вошли головорезы Луи. Вошли – и почтительно встали у дверей. Следом гордо – нет, не вошел – вкатился! – мафиозный папочка. Эдакий Бонапарт и Муссолини в одном лице. Величественно кивнув нам, он прямиком направился к венценосному сыну. В момент посерьезневший Луи почтительно склонил голову. Папик начал громко верещать по-арабски. Все молча слушали, даже мы с Вовой. Наконец, монолог закончился. Луи в ответ лишь кивнул. Мы снова были удостоены величественного взгляда. Их мафиозное высочество удалилось. Вышли и головорезы. Мы уставились на Луи.