Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3

Хэммет Дэшилл

Что касается дочери, то эта молодая особа была маленькой китаяночкой, десятилетней Ай-Хо, когда отец привез ее в Калифорнию. Имя Ай-Хо, в переводе — Водяная Лилия, пре­терпело естественную в Америке метаморфозу и превратилось в Лилиан. Как Лилиан Шан она училась в одном из универси­тетов Восточного побережья и приобрела пару ученых сте­пеней, выиграла чемпионат по теннису в 1919 году и написала книгу о природе фетишизма.

После смерти отца Лилиан жила с четырьмя слугами-китайцами в доме над океаном — там и написала свою первую книгу. Теперь писала

вторую. Ей понадобилась одна старая рукопись, находившаяся в Библиотеке Арсенала в Париже. Лилиан упаковала чемоданы и в обществе горничной-китаянки по имени Ван Мей подалась в Нью-Йорк, чтобы оттуда лететь в Париж. Остальной прислуге поручила заботу о доме. Где-то между Чикаго и Нью-Йорком ей пришла идея, как решить проблему, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор. Не задерживаясь в Нью-Йорке даже на одну ночь для отдыха, Шан понеслась обратно в Сан-Франциско. С пристани парома стала звонить своему шоферу. Никакого ответа. Вместе с Ван Мей добралась домой на такси. Позвонила в дверь. Без­результатно.

Едва она коснулась ключом замка, как дверь внезапно отворилась. На пороге стоял молодой незнакомый китаец. Он загораживал дорогу, пока хозяйка не назвала себя. Недо­вольно буркнул что-то себе под нос и пропустил женщин. Как только они переступили порог, их схватили, связали и за­вернули в какую-то тряпку вроде портьеры.

Часа через два Лилиан Шан удалось выпутаться, придя в себя в каморке для белья на втором этаже. Она включила свет и начала развязывать служанку. Ван Мей была мертва. Те ребята, затягивая шнур на ее шее, слегка перестарались.

Лилиан Шан сошла вниз, не встретив ни души, и по­звонила в участок в Редвуд-Сити.

Явились два помощника шерифа, выслушали потерпевшую, обшарили дом и нашли еще один труп — тело второй кита­янки, спрятанное в подвале. По всей вероятности, она про­лежала там с неделю. Лилиан Шан показала, что эта жен­щина — ее кухарка Ван Лан.

Остальные слуги — Ху Лун и Йин Хун — исчезли. Из имущества, находившегося в доме и стоящего сотни тысяч долларов, не пропало ни одной мелочи. Никаких следов пота­совки не обнаружили. Все в идеальном порядке. Ближайший дом находился на расстоянии почти километра. Соседи ничего подозрительного не заметили.

Рассказано все это было сухо, кратко, по-деловому.

— Я не удовлетворена тем, что делают власти графства Сан-Матео для того, чтобы отыскать убийцу или убийц, — подытожила она свой рассказ, — и хочу воспользоваться услу­гами вашего агентства.

Старик постучал по крышке письменного стола кончиком своего желтого карандаша, с которым никогда не расставался, и кивнул головой в мою сторону.

— Что вы можете сказать об этом преступлении, мисс Шан? — спросил я.

— Ничего.

— Что вы знаете о своих слугах, которые исчезли? О де­вушках, которые погибли?

— По правде говоря, очень мало, а точнее — ничего во­обще. Их нанимал отец.

— Те двое, которые пропали, как они выглядели?

— Ху Лун — это старик, седой, худой, сгорбленный. Йин Хун, мой шофер и садовник, помоложе, ему, наверное, около тридцати. Он низкого роста даже для кантонца, но крепкого телосложения. Нос у него сломан и приплюснут посередине.

— Вы не допускаете, что они могли убить женщин? Или один из них?

— Не думаю. Вряд ли.

— А как выглядел тот молодой китаец, чужой, который впустил вас в дом?

— Худощавый, небольшого роста, лет двадцати… На перед­них зубах золотые коронки. Он показался мне очень смуг­лым.

— Я попросил бы, мисс Шан, подробнее объяснить, почему вас не удовлетворяет то, что делает шериф?

Она взглянула на Старика, который растянул губы в веж­ливой, ничего не говорящей улыбке — его физиономия давно стала маской, которая могла скрыть все что угодно.

Минуту клиентка боролась с раздражением, потом ска­зала:

— Думаю, они ищут не там, где нужно. Я заметила, что большую часть времени они толкутся возле дома. Ведь это абсурд — ожидать, что убийцы возвратятся.

Нелишне было поразмыслить над ее словами.

— Мисс Шан, надеюсь, вы не думаете, что вас подозре­вают?

Казалось, она испепелит меня взглядом своих черных глаз:

— Что за вздор!

— Не в том дело, — не отступал я. — Мне важно знать ваше мнение.

— Я не умею читать мысли полицейских. А вы?

— Мы пока ничего не знаем об этом деле, кроме того, что пишут в газетах, и вашего рассказа. Для серьезных подозре­ний требуется куда больше сведений. Однако постарайтесь понять, почему у людей шерифа появились сомнения. Вы очень спешили. Есть ваше объяснение, почему вы уехали и почему вернулись — но больше ничего. Женщина, обнару­женная в подвале, могла быть убита как до вашего отъезда, так и после. Ван Мей, которая, видимо, кое-что знала, тоже мертва. Остальная прислуга исчезла. Ничего не украдено. Уверяю вас, этого достаточно, чтобы у шерифа появились мысли…

— Вы меня подозреваете? — спросила она в упор.

— Нет, — ответил я, нисколько не греша против правды. — Но это ничего не доказывает.

Она обратилась к Старику, слегка подняв подбородок и бросая слова как бы через мою голову:

— Вы что, не хотите заниматься этим делом?

— Мы охотно займемся им и сделаем все, что в наших силах.

Когда условия были оговорены и мисс Шан принялась выписывать чек, шеф повернулся ко мне:

— Ты этим и займешься. В помощники возьмешь, кого захочешь.

— Сперва не худо бы заглянуть в дом и посмотреть, все ли на месте.

Лилиан Шан спрятала в сумочку чековую книжку.

— Превосходно, — сказала она. — Я как раз возвращаюсь домой. Могу вас захватить.

Это была очень спокойная поездка. Энергию на беседу тратить не стали. Похоже, мы не слишком пришлись друг другу по душе. Но машину она вела неплохо.

Сложенный из бурого местного камня дом Лилиан Шан возвышался среди старательно ухоженных газонов. С трех сторон усадьбу окружала живая изгородь, с четвертой прости­рался берег океана, пляж, зажатый в этом месте двумя скали­стыми утесами.