Дети Арктиды. Северные истоки Руси
Шрифт:
Это был один из главных знаковых символов новой эпохи и одновременно древней северной традиции. К этому же знаку относится идея, безумная, даже блаженная, прежде всего на индоевропейский взгляд, русского философа Н. Ф. Федорова перенести русскую столицу на Север, на полуостров Рыбачий. Само название работы говорит обо всем: «Северная будущность России» — «…Столица, перенесенная на перешеек между Мотовскою губой и Варангским заливом, имея передовой пост на мысу 70° с.ш. получит многообразное значение: заменит С.-Петербург, освободит Россию от западного влияния. Перемена в перенесении находит свое наглядное выражение. Как есть полюсы геометрические, магнитные, термические, так будет полюс социальный — полярная столица».
Интуиция мыслителя близка к сакральной точке северной расы, 72° с.ш., и это самый символический знак, здесь та самая земля, где полярная ночь длится 40 дней от дня Сварога (14 ноября) до рождества Коляды-Ярилы (православный Филиппов пост) и 40 дней после, до начала Масленицы (праздник Сретенья — встречи Весны 2 февраля).
Великий и священный период 40 дней, 40 дней от смерти до воскресения Осириса. Сорокадневный христианский
На санскрите «jarya» — «заря», и эти древнейшие топонимы есть память о том, что именно здесь появлялся Яр-Ярило, бог Весны-Зари и нового Солнца. Вспоминаются великие строки Махабхараты:
Здесь по полугодиям встает златокудрое солнце. И наполняет словами мир, именуемый Суварна.Почему нас так тянет на Север-Суварну? Как у Тютчева: «О Север, Север чародей, иль я тобою околдован, иль в самом деле я прикован к гранитной полосе твоей…» Мы до сих пор не знаем, почему с такой неистовостью уже тысячи лет тысячи перелетных стай с каждым новым Солнцем возвращаются на Север, но кажется мне, что наша тяга «наверх» из той же великой северной тайны.
Из ближайшего исторического периода только между 11-ю и 8-ю тысячами лет до н. э., во время потепления в арктическом регионе наступило время, пригодное для проживания, и именно тогда предки ариев-земледельцев зачем-то возвращаются в Заполярье из более южных областей, отделившись от остальной расы на несколько тысячелетий. Зачем? В умеренных широтах климат стал еще более благодатным, ледники отступили, девственные леса, луга и озера кишели живностью. Но тем не менее, явное уменьшение находок орудий труда и предметов первобытного искусства в тех же умеренных широтах относится именно к этому периоду.
С точки зрения наиболее консервативного ядра кризис выглядел как деградация, а те, кто смирился и приспособился к новым условиям, — как ренегаты-отступники. В то же время, традиционалисты-консерваторы не могли не понимать глобальность и необратимость изменений, но ценность Традиции была для них безусловно выше бессистемного, пусть даже относительно благополучного существования. Быть может, часть из них ощущала даже нечто подобное религиозному чувству богооставленности позднейших эпох. Разность в образе жизни неминуемо вела к разнице стереотипа поведения, а значит, к размежеванию и конфронтации. Поэтому нет ничего удивительного в том, что какие-то группы людей, пытавшихся сохранить инерционное и более «духовное» существование, могли, постепенно удаляясь от своих более конформистских сородичей за отступившим ледником, достичь северной оконечности материка и закрепиться на ней. Это переселение, в отличие от спонтанного рассеивания оставшихся, осуществлялось максимально большими группами, под руководством каких-то вождей, имевших не столько воинский (как в поздний период), сколько духовный, жреческий авторитет.
Гипербореи — самое инерционное ядро Арктиды, первые консерваторы, первые и истинные традиционалисты.
Главными знаковыми символами новой советской эпохи несомненно явились красный цвет, красная звезда, серп и молот и новый герб. Сам герб содержит тоже немало замечательных знаков, прежде всего это пятиконечная звезда и солнце, причем это именно восходящее солнце, а звезда восходит именно над Северным полюсом. Не случайно проекция земного шара повернута так, чтобы на «лобном» месте показать полюс. К чему это большевикам и Солнце, и полюс? Во-вторых, обрамляющие земной шар колосья пшеницы, явное и даже буквальное выражение земледельческой цивилизации, хотя сами большевики не очень жаловали крестьян, считая своей опорой рабочий класс. А призыв герба и всей новой эпохи может звучать и так: «Пролет-АРИИ всех стран, соединяйтесь!», тем более что само это иностранное слово для тех же рабочих и крестьян было малопонятно, но зато было близко ударение на раскатистом «А-Р», видимо, как отголосок того самого «арского-расского» земледельческого «коллективного бессознательного». И на земном шаре стоит еще печать серпа и молота, причем серп накрывает молот, а не наоборот, острие серпа явно уходит к точке Северного полюса, и туда же указывает наконечник молота. И вся эта фигура сама по себе свастична с наклоном в 45 градусов, что наводит на явную параллель с фашистской свастикой, но важно, что ее предупреждает. Серп и молот с проекцией на Север закрывает Русь на гербе как охранная печать, как щит, в преддверии великой битвы с Западом.
Почему Красная Россия главным своим символом выбрала пятиконечную звезду? Самый простой ответ: позаимствовав по случаю новую царскую форму (сделанную, кстати, по эскизам «языческого» живописца Васнецова), так называемую «буденновку» с красной звездой на лбу, а вместе с ней и саму звезду. Вспомним, что в традиции «звезда во лбу» и есть та самая «печать Каина», случайно ли это? В таких
Перенос столицы, сердца России, из Петербурга в Москву трудно объяснить минутной слабостью большевиков, якобы испугавшихся Юденича. У Юденича было мало шансов с его пятнадцатитысячной армией, и, как показали дальнейшие события, его потуги оказались жалкими, то ли дело Деникин, Корнилов и весь «Белый» Юг России. И Москва была заведомо в большей опасности, чем Питер, и Белая армия была практически в одном шаге от Москвы, и у большевиков тогда действительно серьезно встал вопрос об отступлении и переносе «центра» новой России. Но белые разбежались по европейским углам, и Москва вернулась. Петербург, самый нерусский, анти-русский город, всем своим видом и все своим духом, всей своей сыростью олицетворял Запад, Атлантику. В чем самая главная пропасть между Питером и Москвой? Роза ветров в Петербурге имеет преимущественно западное направление, и он питается энергией теплых атлантических циклонов, он стоит на болоте, «на воде», количество солнечных дней в году не более 30 %. Все остальное, архитектура, менталитет, дух — лишь производные. Петербург абсолютно искусственный город, химера на теле России, созданная Петром Великим, великим индоевропейским зомби. Химерность его сразу стала бить в глаза и даже в нос, когда, потеряв подпитку из России, он стал на глазах разрушаться, смердеть, превращаться в фантасмагорический имперский город-призрак, провинциальный город-музей. Москва это центр Великой Русской равнины, над которой господствуют северные антициклоны, и энергетика ее солярная, а остальное тоже уже производное.
В чем главный «смысл» большевиков? Какую главную задачу они выполняли и выполнили? Выбор высшей воли был весьма жестким и кровавым, но, видимо, единственно спасительным, только тоталитарный кулак, только сжатая в единый кулак Русь, а в ее лице и Север, мог отразить «Drang nach Osten» Запада, а в его лице Атлантиды. Ленин и Сталин, разрушая старый мир и строя новый, на самом деле успели всего за двадцать лет (!) прежде всего очистить Русь от ее пятой индоевропейской колонны, дворянства и прямой атлантической нечисти — немцев, французов и прочих, и главное сцементировать страну, уже неважно сейчас под какой идеей или флагом, перед новым и самым страшным ударом Запада. Сталин и Ленин ушли, но они сделали свое дело, и Россия выстояла, хоть и самой тяжелой за свою историю ценой. Большевики уничтожили империю, уничтожили треть населения, это страшная арифметика, если только не высшая математика всевышних сил. История не знает «если», но абсолютно точно, ни Николай, ни царская, то есть дворянская, армия, ничто не могло бы спасти Россию в этой последней битве с тевтонами. Семнадцатый год был нужен, чтобы был сорок пятый. Гитлер не Наполеон, он пришел не повоевать, это была и не война, это межвидовая смертельная схватка человеческих видов, Каина и Авеля, скотоводов и земледельцев, Арктиды и Атлантиды, Запада и Востока, заката и восхода. И Авель снова пал!
В этой схватке были две главные битвы, Сталинградская и Курская, и обе они были на ключевых рубежах Расы, на Волге, священной Ра, и Курском поле — Курукшетре[25]. Есть еще и определенная, символическая очевидность: это была битва пятиконечной звезды Гипербореи, которую как бы вдруг водрузила на свое знамя Русь, и свастики, которая так же вдруг и беспричинно стала знаменем новых тевтонов. На самом деле, под Сталинградом и на Курском поле «красная звезда» боролась не со «свастикой», а с немецким вермахтом, новыми тевтонами. Символом же вермахта, как и самого рейха, так и остался «Adler», германский орел, тевтонский, римский, греческий, новоатлантический — американский, и самый главный индоевропейский скотоводческий тотем. Причем он трижды был изображен на новом тевтоне: нарукавная нашивка, нагрудная и головная на фуражке, символически он держит руки, сердце и голову, то есть власть его абсолютна. Это тот орел «тысячелетнего рейха», которого скинул с вершины рейхстага русский солдат, все тот же «ратай-ратник», и уже под орлом, в когтях этого орла, была свастика. Хищник символически держал знак Севера и Солнца как добычу, готовый принести ее в жертву.