Дети Атлантиды
Шрифт:
— У моей мамы слишком богатое воображение, — сухо усмехаясь, сказал Рэйфарл.
— Вы так добры, — сказал Ферн хозяйке дома.
Поздним вечером вернулся слуга, который был послан в город для сбора информации. Это был тот самый человек, который сопровождал Рэйхила Дивоурнайна в храм. Он рассказал, что Иксэйво ищет по городу девушку, убежавшую из храма. Храмовая стража обходит улицы и расспрашивает жителей, подкупая тех, кто берет деньги, и пугая тех, кто не берет. Говоря это, слуга старался не смотреть на Ферн.
— Они не посмеют явиться сюда! — воскликнула Изрэйми.
—
Изрэйми обернулась к Ферн.
— Ты должна уйти отсюда, — сказала она. — Извини, пожалуйста, я рассчитывала, что ты у нас переночуешь, но теперь это слишком опасно. Мой сын позаботится о тебе. — Рэйфарл поднял одну бровь. — Останься в этой одежде, она не упоминается в официальном описании. Покрой голову вуалью. Я прикажу уложить вам немного еды и воды. Рэф понесет это. Если бы я могла еще что-нибудь сделать…
— Есть одна вещь, — неуверенно сказала Ферн. — Гостиница, в которой я ночевала, — я думала туда вернуться, поэтому не оплатила счет, — она полезла в кошелек. — У меня есть деньги…
— Не трогай своих денег. Только скажи, что это за гостиница, и Алиф сходит туда завтра утром.
— Если близок конец света, — едко заметил Рэйфарл, — зачем платить?
— Нельзя умирать, не заплатив долгов, — ответила Ферн.
Они ушли из виллы поздней ночью. Полная луна, толстая, улыбающаяся, желтая луна затмевала звезды. В резких тенях таилась опасность. Склон горы освещался редкими лампами, но город внизу весь светился от множества факелов, отворенных дверей, не закрытых шторами окон, золотые террасы горели яркой мозаикой в окружающей их темноте садов.
— Я слышала, что Атлантиду называют «Драгоценным городом», — сказала Ферн. — Теперь понимаю почему.
— Ошибка перевода, — сказал Рэйфарл. — Не «Драгоценный город», а «Город драгоценностей». Это метафорическое название. Мы опустошили все реки, все рудники, мы разграбили владения мелких правителей. Мы перегружены бесценными сокровищами. Благородные перестали носить драгоценности, это считается вульгарным. Брильянт здесь — это так банально.
— Поэтому на твоей маме не было драгоценностей?
— Нет. — Он помолчал… — Она не любит драгоценности, вот и все. Она носит только кольцо, которое подарил ей мой отец.
Избегая людных дорог, Рэйфарл выбирал путь с террасы на террасу через частные сады, кое-где перелезая через невысокие каменные ограды. Ферн, скрывая страх и растерянность, уверенно следовала за ним. Она и не предполагала, что сможет идти по дороге, которой не видно. Раза два им пришлось прыгать то в заросли кустов, где Ферн сильно исцарапалась, то с высокой стены. Приземлившись, Ферн несколько минут не могла двинуться.
— С тобой все в порядке? — спросил Рэйфарл, и она, понимая, что куда бы он ни пошел, она пойдет за ним, не стала жаловаться.
Они очень быстро пересекли окружную дорогу и вошли в лабиринт узких улочек. Дома здесь стояли очень тесно, и за ними не было видно луны. Перепрыгивая через
Грохочущий бас произнес:
— Рэф, они тебя ищут.
— Я знаю.
— Тебя и девушку, — мелькнули белки глаз на невидимом лице.
— Они знают, кто я такой?
— Нет. Есть только описание. Мы знаем. Эта уловка со скорпионом… Ты уже такое проделывал. Сам себя и разоблачил.
Рэйфарл на это ничего не ответил.
— Иптор внутри?
— Возможно.
Плечи отодвинулись в сторону. Рэйфарл ступил вперед в полную тьму. Ферн, держась за край его рубашки, шагнула за ним.
— Лестница, — предупредил Рэф, и они стали спускаться по ступенькам. Внизу Рэйфарл толкнул дверь, и они вошли в большую комнату. У нее был очень низкий потолок, казалось, что город, давящий сверху всей своей тяжестью, сузил пространство между полом и потолком. Множество чудовищ держали в своих разинутых ртах разноцветные лампы или канделябры, они рассеивали неустойчивые разноцветные лучи, создавая отдельные пещерки, зеленые, алые и лиловые, оставляя углы, в комнате было удивительно много уголков, в темноте. Вдали, в алькове, играл оркестр из нескольких музыкантов, мягкая, ритмичная музыка создавалась струнными инструментами и барабаном. Рэйфарл пошел в глубь комнаты, вглядываясь в темноту, и остановился у ниши, где сидели двое мужчин.
— Иптор.
Один из мужчин собрал кости, в которые он играл со своим компаньоном, кивнул ему головой и сказал:
— Садись, Рэф. Я тебя ждал.
Рэйфарл сел на лавку напротив него, Ферн присела рядом, на краешек. Иптор внимательно посмотрел на нее. Зеленый свет, падающий на них, был неприятен, он обесцветил теплую кожу Рэйфарла и подчеркнул шрамы и острые скулы Иптора. Он был темнее Рэифарла, на его лице было много странных вмятин, будто когда-то давно его ударили могучей пятерней. Его раскосые глаза сидели в глубоких глазницах и придавали его лицу выражение одновременно и хитрое, и безумное. Он был одет в лохмотья, но в ушах висели золотые кольца, а на пальцах мерцали перстни с драгоценными камнями.
— Я слышал, ты оказался в затруднительном поражении. Сюда приходили стражники…
— Сюда?
— Это от невоспитанности. Когда объявляется розыск, они обязаны побывать везде. Но капитан вел себя вполне прилично. Он заглянул за ширмы, тукнул бармена и тут же извинился. У него дурные манеры, но он не хотел бы, чтобы его полковник узнал об этом. — Иптор сухо усмехнулся. — Но потом появился полковник, этот стоил несколько дороже.
— Они вернутся назад?