Дети Богов
Шрифт:
– Братья, подайте на хлеб! – Мужчина в обносках сидел на крыльце таверны с обмотанной культей вместо правой руки и тянул раскрытую ладонь к проходящей мимо колонне, прося милостыню.
– Позор тебе, калека! – крикнул кто-то из всадников. – Снова просишь на опохмел и врешь об этом. Подними зад и найди работу. Где-нибудь пригодится даже такой, как ты.
Солон вытащил из кошеля монету номиналом в одну драхму и бросил ее мужчине, когда проезжал мимо.
– Благодарю, уважаемый!
– Зря. – Кербер смотрел вперед безучастным взглядом. – Он действительно пропьет деньги.
–
– Таки вы признаете заслуги воинов? – удивился Керберос.
– И всегда признавал. В конце концов, у нас один покровитель. Просто многие солдаты по неизвестной мне причине упорно не хотят считать не державших оружия в руках мужчин таковыми.
– Неужели? – Иоанну взметнул брови.
– Расскажите о предстоящем нам пути. – Сол не желал вновь разжигать бестолковый спор.
– Мы направляемся в портовый город Физе. Не близкий свет, но это лучшая отправная точка, чтобы попасть к Восточному океану, избежав встречи с кораблями Артемиды.
– И сколько времени это займет?
– Все зависит от вас, советник. Можно успеть за две недели, если ехать галопом с парой остановок днем и полноценным привалом ночью, но, вероятно, вам будет тяжело держать быстрый темп, и все растянется на долгий месяц.
– Ставлю срок в четырнадцать дней, за который мы обязаны оказаться на судне. – Солон не собирался тратить на дорогу в одну сторону целый лунный цикл. – Убедитесь, что у ваших подчиненных хватит сил уложиться в данный промежуток.
Кербер пришел в шок от самоуверенности и наглости старика.
– Мои люди выдержат столько, сколько я им прикажу, но вам следует поубавить свои ожидания – седло и тронос это разные вещи.
– Я крепче, чем кажусь. – Солон показательно выпрямился и выпятил грудь. – Добавляем к этому трое суток плавания до Афемеона и получаем семнадцать дней, верно?
– Если свезет с погодой, то да. Но это очень оптимистичные цифры, если не сказать сказочные.
Всадники ненадолго остановились у ведущих из города ворот, где стратег обменялся парой слов со стражей и забрал у них маленький сверток, после чего повел колонну дальше. Проехав под каменным сводом, Сол обернулся, чтобы разглядеть огромный серебряный щит, встроенный между двух лопаток 42 на стене. Переливаясь на солнце, он защищал Лонче от стихийных бедствий и болезней, являясь талисманом для всех его жителей. Вполне возможно, старик видит эту картину в последний раз: кем бы ни пытался казаться Солон перед другими, он не переставал быть слабым старцем с хрупким здоровьем. Из-за спешки его может хватить приступ, от длительной езды верхом свести мышцы и парализовать, а от холодного ветра и сна на земле свалить простуда, которая выльется в харканье кровью. В конце концов, у него может выпасть прямая кишка из зада. Однако советник не лгал в разговоре с Николаосом – он жаждет жить, но не боится смерти.
42
Конструктивный
Икарос
Боковым зрением запыхавшийся Каро видел пролетающие мимо размытые переулки и стены многочисленных зданий, не отличая друг от друга таверн, пекарен и жилых домов. Он бежал стремглав к акрополю, обгоняя медлительных обывателей и дерзко расталкивая занимающих всю ширину дороги людей, даже не помышляя притормозить – вслед они кричали ему непристойности и угрозы. Рета держалась совсем рядом, не уступая юноше ни в скорости, ни в наглости. Из-за чрезмерного баловства алкоголем и ласками длиною в ночь они совершенно забылись и проспали рассвет – опоздание на первый тренировочный день к Димостэнису было неприемлемо. За наслаждение молодым людям пришлось расплачиваться тупой головной болью с утра и поедающими их изнутри чувствами стыда и беспокойства. Бег и свежий воздух немного прояснили юные разумы, однако бьющую в колокола тревогу они унять не могли.
Четверо гвардейцев, подобно величественным статуям, неподвижно стояли перед входом в акрополь, проверяя у всех желающих войти внутрь местных жителей наличие индивидуального жетона, необходимого для доступа к сердцу города. Будущие Герои передали им свои подвески и погрузились в недолгое, но томительное ожидание, пока двое мужчин прощупывали выгравированные на металле элементы. Получив жетоны обратно, отдышавшиеся молодые люди направились к главной арене Триаины – оставалось совсем немного.
Сбивать с ног здешний люд было чревато неприятными последствиями, поэтому Икарос двигался аккуратнее и вел себя сдержаннее. Миновав высокие арки, пышные зеленые сады и просторный мемориал с отлитыми из драгоценных металлов бюстами увековеченных в истории Героев, юноша с девушкой оказались у закрытых ворот, где им предстояло потратить еще одну минуту своего столь драгоценного сейчас времени.
– Икарос Фило. – Каро опередил вопрос гвардейца.
– Аретуса Раптиса, – последовала его примеру Рета.
– Поздравляю с успешным отбором, – ободряюще кивнул караульный и открыл одну из створок ворот.
Димостэнис стоял в центре арены и орудовал громким поставленным голосом, повествуя о чем-то серьезном. Услышав звук заскрипевшей древесины, он повернул голову и заметил опоздавших подчиненных, безуспешно попытавшихся слиться с толпой, но заострять внимание на них не стал и продолжил свой монолог как ни в чем не бывало.
Позади Димостэниса стояло девять незнакомых Каро людей. Разношерстные мужчины и две женщины были одеты в легкие одеяния без единого элемента защиты и имели при себе убранное за спину или спрятанное в ножны оружие. Юноша насчитал среди них двух копейщиков, одну девушку (достаточно молодую, чтобы называться таковой) с кинжалами, настоящего Олимпийского воина с двуручным мечом и пятерых приверженцев золотого стандарта. Без сомнений, все они являлись Героями: у них были изящные сильные тела, и присутствовала неповторимая грациозность движений.
Конец ознакомительного фрагмента.