Дети Богов

Ялов Вячеслав

— Каро, что не так? — Резко переменившийся в лице Икарос восседал напротив матери в смятении. — Располагайся как следует и приступай к еде.

— Твоя дань традициям не знает границ.

Он поставил руки на мебель и принялся толкать ее — дерево заскрипело, царапая пол.

— Так нельзя!

Каро не слушал, и налитое в чашу вино пролилось, запачкав рукава его хитона. Ошеломленная мать пыталась остановить сына словами, но все было напрасно — он успокоился лишь после того, как два стола соединились друг с другом.

—

Это наш общий праздник. Мой, твой, Реты и Меланты. Все мы приложили усилия, чтобы сейчас иметь право трапезничать и радоваться достигнутому успеху. Почему тогда мы не можем сидеть вместе?

— Уважай своих предков. — Мелина не злилась, но говорила настойчиво. — Мужчины и женщины всегда принимали пищу отдельно друг от друга.

— Коль ты так верна прошлому, то кто в семье главный, согласно традициям?

— Мужчина.

— Тогда почему ты еще споришь?

Женщина сощурила глаза, не найдясь, что ответить; Икарос насупился, собираясь стоять на своем до конца.

— Рета, как нам следует поступить с твоей точки зрения? — Мелина быстро нашла место, на которое нужно давить в этом споре.

Аретуса онемела, испуганно захлопав глазами и от растерянности глупо открыв рот.

Меланта бежала домой, надеясь услышать хорошие новости. В кулаке она сжимала простенький, но красивый перстень с гравировкой в виде лошадиной головы, которым хотела наградить своего брата. Или утешить, если испытания не дались ему и в этот раз. Своим появлением на пороге девушка вызвала у родственников поток странных вопросов — она пропустила все мимо ушей, отметив только наличие гостя и разнообразие вкусностей на организованном матерью ужине.

— Каро, ты молодец! — взвизгнула Мела и бросилась целовать его в щеки. — Ты Герой!

— Пока лишь номинально.

— Извини, я не смогла прийти. В хозяйстве не дают поблажек даже по таким грандиозным праздникам. Зато у меня есть подарок!

Она передала перстень брату.

— Какой красивый! — Он прокрутил украшение в руках и надел на палец. — И стоит наверное дорого. Не нужно было вам обеим так тратиться ради меня.

— Об этом не беспокойся. — Меланта подняла руку в приветственном жесте. — Хайре, Рета.

— Хайре. — Аретуса до сих пор пребывала в легком недоумении от произошедшего.

— Вижу, ты тоже справилась с испытаниями.

Мела пододвинула апоклинтр поближе к столу и легла на левый бок. Налив себе вина, она озвучила поздравление и испробовала сладкий напиток.

***

Несмотря на властвующую снаружи темноту, праздник был в самом разгаре: люд кричал веселыми и пьяными голосами, распевал песни и смеялся до коликов. Икарос и Аретуса вышли за стены города, свернув на проселочную дорогу, которая вела к дому девушки.

— У тебя хорошая семья. — Под влиянием алкоголя Рета легко нашла общий язык с родственницами возлюбленного. — Приятно знать, что за твоей спиной стоят близкие, готовые оказать помощь в любой момент.

—

Не просто готовы, а делают это ежедневно. Мой успех — это их заслуга. Я не знавал обычной работы в своей жизни, тратя все время на тренировки. Я питался, одевался и покупал оружие на их деньги. Мама и сестра отказывали себе во всем ради меня. Когда отец обеспечивал семью, было проще.

— Они не боятся потерять и тебя?

— Я буду Героем, а не обычным гоплитом[16], как папа. Это не дарует мне бессмертность, но и не позволит таксиарху[17] отправить на убой. Ты осведомлена обо всех нюансах нашего титула не хуже меня. — Каро сорвал травинку и сунул ее в рот. — Что до твоих родителей? Они и сегодня не промолвили ни слова?

— Нет, в этот раз они прочитали мне нотацию. Повторились, что военное ремесло не женское дело и напомнили о моей никчемности. Попросили не позорить их семью в акрополе, а в спину пожелали потерпеть неудачу. Нет у них дочери после того, как я впервые ослушалась отца. Оттого будет приятней сообщить им об успешном выступлении.

— Они не достойны тебя, Рета. После инициации ты сможешь забыть их навсегда, если захочешь. Но ближайшие дни придется терпеть.

— Я терплю целое десятилетие, — усмехнулась девушка. — Несколько суток ничего уже не изменят.

[16 - Древнегреческий тяжеловооруженный пеший воин.]

[17 - Древнегреческий военный чин. Таксиархи командовали отдельными полками тяжелой пехоты.]

Они остановились в пятидесяти ярдах от дома.

— Я волнуюсь. — Аретуса встревоженно посмотрела на юношу. — Завтра мы впервые увидим Его так близко.

— Не только увидим, но и формально станем его детьми. Ты уже выбрала место для отметки?

— Узнаешь на церемонии, — подразнила она Каро. — Надо идти, иначе не успеем отдохнуть. Береги себя и будь аккуратен на обратном пути.

— Вряд ли со мной может что-то случиться. — Икарос положил ладонь на навершие меча.

— Я об этом и говорю. Не заруби какого-нибудь дурака.

Юноша серьезно кивнул, поцеловал девушку и попрощался с ней до завтрашнего дня.

Аминтас

Амин поежился от холода и еще сильнее закутался в кожаную куртку с длинным подолом. Он сидел на обитой медвежьей шкурой скамье и в очередной раз рассматривал просторное помещение, ожидая своего череда.

Высокий потолок был украшен рисунками великого в прошлом Олимпа, рассказывающими о произошедшем много тысячелетий назад конфликте. Глядя на витиеватые очертания Богов и их оружия, мужчина пытался вообразить изображенные битвы в действии — получалось у него неважно. Еще подростком он полностью выучил историю Гаиа, с самого детства взращивался для защиты своего народа и знавал не один десяток битв с ужасающими существами, однако представить дуэль яростного Зевса и поднимающегося из-под воды Посейдона мог с трудом и только общими картинками.