Дети драконов
Шрифт:
Так мы и ехали – избегая людных мест и разговаривая только о пустяках.
Хорошо хоть, Лиану удалось проковырять дырочку в холодной броне Ивы с его россказнями про травы и лекарства. Тут она не только внимала, но и спрашивала, спорила, удивлялась.
Я к этим дискуссиям не прислушивался. Был занят своим делом.
Лиану Ива могла шипеть что угодно, но для себя я сразу определил – мне ее слова не указ. В первое же утро после рассказа маленькой колдуньи я сосредоточил все свое внимание на том, чтобы разобраться с мальчишкой.
Невозможно ехать с человеком в одном седле и не чувствовать его.
Я
Но с Вереском все было сложно.
Слишком сложно.
Я никак не мог ухватить, нащупать истинный источник его увечий.
Сначала это злило меня, потом приводило в отчаяние. В конце концов я смирился с тем, что и в подметки не гожусь своему названному братцу по части целительских талантов. Мне не дано видеть людей и их тела насквозь.
Однако кое-что сделать все же удалось...
Невесомо прикасаясь к тонкой и хрупкой оболочке света мальчишки, я выравнивал ее вмятины и закрывал дыры, сквозь которые Вереск годами терял свои силы. Не знаю, замечал ли он это, но в такие минуты, и без того тихий, как тень, он, казалось, вовсе переставал дышать. Зато сердце его, напротив, начинало стучать быстрей – маленькое упрямое сердце, которое не остановилось даже тогда, когда это было неминуемо.
Чем ближе становилась Золотая Гавань, тем отчетливей я понимал, что за минувшие несколько дней успел неожиданно крепко привязаться к этому ребенку. В то время, как его сестра вызывала у меня только болезненную жалость и целый ворох серьезных опасений, Вереск – чем дальше, тем сильней – казался человеком, рядом с которым мир становится лучше...
И потому особенно больно было думать о том, что он необратимо лишен своего дара.
Конечно, я надеялся, что дядя Пат, Лиан или Кайза сумеют что-то с этим сделать, но... чутье, которому я привык доверять, говорило мне о другом.
Вереск был выжжен дотла, как дом, в котором сгорело его детство.
Фарр. Увидеть море
1
– Да, ребятки... не все в жизни выходит так, как мы хотим, – взгляд у дяди Пата был уставший, а в голосе сквозила печаль, которую он даже не пытался скрывать. – Но, скажу вам честно, я не слишком-то рассчитывал, что выйдет иначе. Из доклада осведомителя сразу было ясно, чего ждать.
– Ты не говорил, – обронил я. – Не предупреждал нас, что все настолько плохо.
– Я и не знал, – дядя крутанул на столе блестящую новенькую монету. Та завертелась рядом с стопкой бумаг, превратившись в размазанный серебряный шар. – Догадывался только.
Отец выпустил в окно долгую струю дыма и пробормотал себе под нос что-то невнятное, но явно ругательное – меж зубов у него был привычно зажат мундштук короткой старой трубки, так что слов было вовсе не разобрать. Разочарование его казалось почти осязаемым, и я за каким-то демоном ощущал, будто сам виноват в этом.
«Брось, Высочество, ты тут ни при чем», – Лиан на меня не смотрел. Он и сам выглядел расстроенным до предела. Однако это не мешало ему чувствовать меня.
Как всегда.
Он вздохнул и подошел к столу, взял небрежно лежащую на краю карту и развернул ее. Долго вглядывался, а потом наконец сказал:
– В этом месте только одна точка. Там, где родились близнецы. Но ведь они оба были наделены даром. Почему так? Почему не две?
Дядя пожал плечами.
– Вторая, скорее всего, погасла, когда мальчик утратил свою Силу. Здесь видны только места появления тех, кто сейчас жив и способен использовать ее.
От этих слов мне стало так тоскливо – хоть вой.
– С ним совсем никакой надежды? – спросил я, глядя на монету, которая, перестав вертеться, со звоном упала обратно на стол. – Ты у в е р е н?
– Да, Фаре... – голос дяди звучал ласково, но твердо. – Я уверен совершенно точно.
– А Кайза? Быть может у него получится?
– Нет, малыш. Не пытайся тешить себя надеждой.
– Но ведь он даже не видел его!
Я знал, что сразу после нашего отъезда шаман тоже отбыл из Золотой – ему предстояло найти еще пару человек, живущих где-то ближе к степям.
– Видел. Я показал ему.
– Но... – да, я никак не мог отказаться от надежды. Цеплялся за нее, как младенец за мамкину юбку. – Проклятье!..
Пальцы сами собой до боли сжались в кулаки. Будь у меня в руках кружка – рассыпалась бы мелким крошевом.
– А Ива? – Лиан спросил тихо, так, словно тоже боялся ответа.
Мы вернулись домой поздним вечером. Дядя встретил нас прямо на конюшне и тут же увел детей, обещав позаботится о них. Верней, Ива пошла за ним, а Вереска он унес на руках. И уходя, дал понять, что сам позовет нас, когда сочтет нужным. Нам как раз хватило времени отмыться и наскоро поужинать, жалея, что наши женщины уже уснули, прежде, чем мы услышали его мысленный зов. А как только пришли в отцовский кабинет, дядя почти с порога сказал то, что я так боялся услышать – в этот раз мы опоздали.
– Ива... – он вдруг обхватил голову руками и издал тихий стон. – Ива – это еще хуже, чем ее брат. С ним-то все ясно... он утратил Силу и сейчас является просто увечным ребенком, о котором можно позаботиться и забыть. А эта девочка, она хуже змеи в кармане. На ней такой отпечаток сумрака, что мне бы хотелось не видеть его никогда.
– Что это значит? – жестко спросил отец. Он наконец выпустил из зубов свою трубку и теперь смотрел на дядю так мрачно, что мне стало не по себе. – Она опасна?
– Боюсь, что да.
– Этот к тебе тоже не в самом лучшем виде попал, – палец отца ткнулся в сторону Лиана. – Ты ведь вытащил его. Ты и Кайза.
Дядя вздохнул.
– Лиан – совсем другой. Его тоже крепко побило жизнью, и злости в нем было много, но... злости другого рода. Ли скорее представлял опасность для самого себя. А Ива... от нее не стоит ждать логичных поступков. Душа этой девочки отравлена ядом ненависти и жаждой мести. В последнем она никому не признается, но это так, – серебряная монета снова закружилась на столе. – Проклятье, мне тоже безумно жаль, что кости легли именно так! Если бы силы лишилась она, а мальчишка остался бы жив и здоров, у нас был бы блестящий маг... Сильный, яркий, пластичный... Но чего говорить о том, что не сбылось? Вереск для нас потерян, а его сестра едва ли когда-нибудь излечится настолько, чтобы мы могли ей доверять.