Дети драконов

Кочешкова Елена А.

Фарр. Дети драконов

1

Меня разбудил ветер.

Глаза распахнулись сами собой, и я услышал, как сильно и ровно стучит мое сердце.

Так же сильно и ровно, как дул этот поток воздуха с северо-востока.

Он свистел за окном, предвещая скорую зиму. Здесь, на юге, темная сторона года никогда не ощущалась так, как в Золотой гавани, но все-таки прохлада уже коснулась земли, и выходить наружу без плаща или хорошего дублета больше не хотелось. Я и не выходил. Однако теперь тугое пение ветра за окном говорило о том, что период подъемов на вершину башни подошел к концу. Погода изменилась. Что ж... я ждал этого. Последний урожай был собран, последние свадьбы сыграны, вино разлито по бутылкам, а мясо скручено в колбасы. Осень подошла к своему концу. Наступала пора самых длинных ночей и самых ярких

свечей.

За порогом стоял Самхин.

Я поцеловал Айну, ощупью отыскал свою одежду и тихо покинул нашу комнату.

Весь горный замок еще спал, только со стороны кухни доносились звуки стряпни и разговоры поварих, которые всегда вставали прежде любых других слуг. Значит, я верно угадал – ночь уже медленно отступала прочь, уступая место утренним хлопотам.

Хорошее время. В самый раз для того, чтобы начать тот путь, который мне предстояло пройти.

Я прихватил факел в одном из коридоров и решительно зашагал по переходу, ведущему вниз, к сердцу горы.

На сей раз этот спуск показался мне намного быстрее, чем обычно.

У порога подземной пещеры я погасил огонь и несколько минут стоял неподвижно, позволяя глазам привыкнуть к полумраку, озаренному только нежным свечением диковинных цветов.

Вдох. Выдох. Дороги назад нет. Я должен сделать это сегодня. Сделать сразу, не надеясь, что время поможет.

Внутри было тихо. Мой брат спал на своем ложе из сплетенных стеблей, а рядом с ним, положив руку ему на грудь, мерно дышала во сне Ива. Они оба были укрыты ее теплым длинным плащом, который подарил девочке один из воинов Дани. Я улыбнулся и опустился на землю рядом с младшим. Отыскал в своих волосах тонкую косицу с резной бусиной, что была отмечена моей кровью, и распустил ее, позволив оберегу упасть мне в ладонь. Пришло время вернуть все на свои места. Осторожно, стараясь не разбудить Иву, я вплел бусину в одну из прядей Лиана. Я знал, что она пригодится ему.

Оставалось сделать самое трудное...

На миг меня пронзил острый укол страха: я подумал, что ничего не получится, но тут же отбросил эту мысль – бояться и сомневаться следовало раньше, а теперь оставалось только действовать.

Я поднялся и подошел к трону под деревом. Его поверхность была гладко отполирована и покрыта множеством непонятных щербин. Я провел пальцем по подлокотнику, чьи очертания напоминали сплетение ветвей, и, преодолев внутренний трепет, взял в руки витую корону, которую никто, кроме меня, так и не тронул. На сей раз она не показалась мне такой живой и манящей, как в тот день, когда Мирте пробудила во мне дракона. Разве что сияние цветов стало ярче, а их пульсацию я ощутил так, словно она исходила изнутри меня самого. Оно и к лучшему... надевать корону я не намеревался, нутром чуя, что это никак не поможет, а только собьет меня в поисках брата. Отложив предмет Силы в сторону, я сделал глубокий вдох, точно перед прыжком с обрыва в ледяную воду. Я помнил, какой эффект оказало на Лиана первое знакомство с троном и, опускаясь на каменное сиденье, был готов ко всему.

Это и правда походило на падение в бурный поток. Только вместо воды меня подхватило само время... Казалось, я попал в водоворот, что утягивает все быстрей и быстрей в такие глубины, из которых не выбраться уже никогда. Перед моим взором проносились картины прежних жизней – почти как в храме посреди степи, но все же иначе. Я погружался стремительно и неумолимо, ударяясь о события прежних столетий, точно камень о подводные ступени, и отскакивая все ниже и ниже... пока черный огонь вновь не полыхнул перед моим взором и не лишил меня сознания.

Я пришел в себя от щекочущего прикосновения травы к лицу. Сел рывком и огляделся в страхе, не зная, чего ждать.

Вокруг было шелестящее море из сухого ковыля, а над головой – ясное синее небо. Мое сердце билось в груди жарким сгустком огня, а руки отчаянно искали на поясе рукоять меча.

Его там не было.

Как не было при мне ни плаща, ни кинжала, ни кошеля с монетами – ничего из того, что нужно человеку в пути. Даже ноги мои почему-то оказались босыми, и это показалось мне особенно досадным. Несколько минут я сидел, удрученно разглядывая мир вокруг себя и пытаясь понять, как оказался посреди этих трав и что делать дальше.

Память и осознание вернулись внезапно, опалив холодным пламенем.

...Щербатый трон под ветвями каменного древа.

...Поток времени и десятки прошлых жизней.

... И Лиан. Мой потерявшийся брат.

Я зажмурился, потер лицо и снова открыл глаза. Медленно поднялся, окинув взглядом бескрайнюю степь и увидел у себя за спиной тропу, уходящую к высокому горному хребту, что протянулся вдоль горизонта. Горы были не близко, но и не слишком далеко, за полдня можно дойти. Я совершенно не представлял, куда в итоге приведет меня эта тропа, зато знал совершенно точно – где-то там меня ждет Лиан.

Я уже чувствовал биение его сердца.

2

Тропа была узкая, но ровная и хорошо утоптанная – ноги сами несли меня в сторону гор. Я шел и размышлял о том, что это за место, куда попали мы с братом. Когда Ива садилась на трон, у нее были совсем иные видения... Мне хотелось понять, являются ли эти земли частью обычного мира или они существуют только здесь, в пространстве, которое Лиан называл Запредельем. Вижу ли я настоящее или прошлое? Работают ли тут все законы обычного мира? Я прислушался к себе, пытаясь понять, насколько много привычных чувств сохранило здесь мое тело. Я ощущал прохладу и мелкие песчинки под ногами, вдыхал запахи трав и земли, слышал крики птиц в небе и шелест сухих стеблей... но не испытывал ни голода, ни жажды, а тело мое было полно сил. Сказать по правде, я давно не чувствовал себя настолько крепким и выносливым... с самого того дня, когда мою плоть проткнул арбалетный болт. Только теперь я осознал, что значит дышать полной грудью, не боясь хрипов внутри... Вспомнил, каково это – шагать и шагать без устали, не делая остановок, чтобы выровнять дыхание и дать отдых сердцу. И даже удивился, сколь прочно успел позабыть это состояние здорового сильного тела... Но ветер был свежим и теплым, по небу скользили легкие облака, тропа все вилась меж трав, и думать о плохом не хотелось вовсе.

Я и не думал.

Вместо этого пытался представить, как наконец увижусь с братом, как обниму его изо всех сил и назову дурнем, может быть, дам хорошего тычка под ребра, чтобы не делал больше таких глупостей, а потом расскажу обо всем, что случилось после его ухода.

Я перебирал в уме события минувших месяцев – их было так много... Даже если рассказывать по порядку, не вдаваясь в размышления, история получится длинной. Столько всего успело произойти... Моя дурацкая рана, приезд родичей, рождение ребенка, битва с Мирте, новые удивительные знания из старых книг... И еще более ошеломительные факты из моей собственной биографии... Как вообще можно рассказать простыми словами про историю с моими отцами? Никак. Я не смог найти этих слов даже для разговора с ними самими. Так ни о чем и не спросил, ничего не сказал ни одному из них. Несколько раз порывался поговорить с Кайзой, который проводил со мной больше времени, чем оба моих родителя, но всякий раз я оставлял все свои вопросы при себе – не мог преодолеть тот барьер, что отделял меня от окончательного признания правды вслух. Хотя это было, конечно же, глупо. Теперь я видел эту правду безо всяких слов. Видел в зеркале, видел в своих жестах, в манере смеяться и творить магию... Боги, я столько лет думал, что по отцовской линии она передалась мне через поколение, а то и два... искал упоминания в документах и удивлялся тому, как тщательно дед или бабка скрывали свой дар. А они его не скрывали вовсе, потому что не обладали им никогда. Зато в Арроэно щедро гуляли слухи о юной графине, которая умела уговорить ветра петь колыбельные ее маленькому сыну. Сыну, который уж точно унаследовал Силу прекрасной Амелии Арро. И передал ее дальше.

Насколько же иными глазами смотрел я теперь на всех тех, кого с детства считал своими самыми близкими... Дядя Пат, отец, братья и сестры... даже Элея. Я гадал, знала ли она о тайне моего происхождения. И если знала, то что чувствовала, глядя на меня? Что может чувствовать женщина, чей старший сын родился лишь на год позже своего единокровного брата, зачатого во чреве ее дважды соперницы? Едва ли мне когда-нибудь было суждено даже прикоснуться к этой завесе...

Отмеряя не знающими устали ногами долгое расстояние до подножия гор, я то совсем уже решался поговорить с отцом, то вновь отказывался от этой затеи. Он столько лет уходил от ответов на любые вопросы о моей матери... даже о том дне, когда я появился на свет... Едва ли в мире существовала такая сила, которая была бы способна разговорить его. Конечно, я мог бы спросить о том, что там было на самом деле самого дядю, который, оказывается, мне вовсе не дядя... но делать это за спиной у отца казалось нечестным по отношению к нему.