Дети дупликатора
Шрифт:
Псих удовлетворённо кивнул:
— Хватит.
Остальное снаряжение спутника его, по-видимому, не заинтересовало.
— Все, живо на борт! Гвардия — на броню!
Водила, покуривавший у носового кенгурятника, затоптал бычок и направился в кабину. Старший маршрута выразительно поглядел на бойцов и те по очереди взбирались на вездеход по лесенке.
— Может, мы так? — с сомнением протянул Псих, обращаясь к Тараненко. — Ножками?
— Не надо ножками, — тихо буркнул тот. — А то недалеко уйдёте. Вот отъедем подальше от бара, тогда шуруйте, а сейчас марш в салон.
Псих вздохнул и
— Мы сейчас на юго-восток пойдём, — объявил Тараненко. — Где-нибудь на полпути к Тёмной долине вас высадим.
— Ладно, — кивнул Псих с видом человека, которому всё это смертельно надоело и он ждёт не дождётся когда можно будет сойти с гусеничного монстра на больную землю Зоны и отправиться в путь, где он будет сам себе полным хозяином, пусть и под присмотром чужака.
А пока вездеход не спеша полз на юго-запад и сидящие внутри люди мерно покачивались в такт неровностям под гусеницами.
Глава шестая
Только на базе, освободившись от экипировки и отмякнув в душе, Киргиз почувствовал, что выход в Зону закончился. Самое время было насухо вытереться, облачиться в чистое и выйти в общий зал «Вотрубы» дабы принять чего-нибудь крепкого и лекарственного.
Храп с Налимом уже сидели за служебным столиком; там же, поблескивая очками, цедил тёмное пиво Соломон — нечастый гость в общедоступной половине «Вотрубы». Соломон был особой, приближённой к боссу, тактиком и организатором — точнее не выразишься. Сталкеров, работающих на босса, перед целевыми выходами в Зону инструктировал именно Соломон и никто другой.
— Здрасте вам! — поздоровался Киргиз и присел рядом с Храпом. Бармену он махнул рукой ещё на подходе.
— И как, уже известно что это было? — поинтересовался Киргиз, не без оснований подозревая в Соломоне самого информированного человека.
— А ви таки сомневаетесь, молодой человек? — удивился Соломон. — Это было лопнувшее колесо. По крайней мере, так говорит Сирожа, а кто Сироже не верит — сам виноват.
Сирожей Соломон называл Сергея Усминского, который в хозяйстве Покатилова заведовал автопарком.
«Вообще верно, — решил Киргиз немного поразмыслив. — Если бы хотели взорвать — взорвали бы, какой смысл закладывать настолько слабый заряд, что «ниссан» даже перевернулся только от того, что сполз на скорости кормой в кювет? А если умышленно коцнули покрышку на колесе, то почему на заднем? Лишиться на полном ходу переднего колеса куда страшнее, тут сотрясением да разбитой губой точно не обошлось бы…»
Соломон вскоре управился со своим бокалом тёмного и отбыл по таинственным хознадобностям, а возможно и просто домой — время-то уже к вечеру. Зато появился Оцеола.
— А Тучкин где? — лениво поинтересовался Храп.
— Да к бабе своей сразу навострился, — сообщил Налим и зевнул. Храп с подвыванием вздохнул.
— А ты не завидуй, — хмыкнул Налим.
— Было бы чему, — с ленцой ответил Храп. — Видел я его бабу… Лучше
— Да ладно, фигура ничего, — тоном знатока возразил Оцеола. — А в темноте чё ещё надо-то?
— В человеке всё должно быть прекрасно! — серьёзно возразил Храп. — И фигура, и лицо. И мысли.
— Я сейчас как раз мечтаю, чтобы во мне оказалась прекрасная водка, — встрял Киргиз. — Когда в человеке прекрасная водка, да вдобавок немного прекрасного пива, всё на свете сразу становится такое прекрасное, слов нет, чтобы передать! Где ж бармена, блин, носит?
Но тот уже шествовал к служебному столику с полным подносом.
С этого момента начался обычный вечер свободных от работы охранников в «Вотрубе» — ничем особым не примечательные мужские посиделки под водочку, с разговорами за жизнь, за футбол-хоккей, за мужские игрушки, дорогие, очень дорогие и просто капец какие дорогие, а также всё такое прочее. Киргиз полагал, что вечер закончится как обычно — примут на грудь, потрындят и расползутся отсыпаться. Однако в достаточно необычное время, а именно — в полвторого ночи, когда мужички уже и думать забыли о работе, у столика призраком возник Хома.
Киргиз знал, что это был Хома-второй, хотя сам он первого Хому не знал и никогда не видел, потому что Хома-первый погиб в Зоне примерно полгода назад, во время истории с псиоником и исчезновением нескольких опытных сталкеров. Киргиз в это время только-только осматривался в городке и мало что понимал в происходящем.
Хома-второй был неприметным человечком среднего роста, невыдающейся внешности и лишённый какой бы то ни было визуальной индивидуальности. Его внешним данным люто позавидовал был любой серьёзный разведчик — на Хому все и всегда смотрели как в первый раз, потому что удержать в памяти этот облик было хронически невозможно, он истаивал в памяти ровно в тот момент, когда ты поворачивался к Хоме спиной.
— Храп! — негромко произнёс Хома. За столиком озадаченно притихли.
— Зайди к боссу.
Храп несказанно удивился:
— А босс разве ещё здесь?
Все полагали, что Покатилов давно почивает. Ну, или предаётся расслабленности в хорошо, гораздо лучше общего зала «Вотрубы» обустроенной комнате отдыха рядом с рабочим кабинетом. Ночью Покатилов крайне редко беспокоил своих людей, это был один из его жизненных принципов, за которые окружение уважало босса ещё сильнее.
Хома не ответил, просто молча развернулся и пошёл в сторону арочки, занавешенной плотной занавесью — входу в офисную часть, куда посетителей бара не допускали. Храп вздохнул, бросил в пасть пару орешков и встал.
— Не расходитесь пока, — велел он, потому что сержантским своим чутьём уловил: вызывают не просто так. Да и когда босс вызывает просто так? Не его стиль.
— Оп-паньки, — многозначительно протянул Налим, когда Храп скрылся за занавесью в арочке. — Гадом буду: что-то наклёвывается.
— Из-за сегодняшнего гембеля? — поинтересовался простодушный Оцеола, обычно во всём полагавшийся на более сообразительных приятелей.
— Не обязательно. — Налим качнул головой. — Я думаю, у Чиги просто колесо гавкнулось, да и всё, никакой там злой воли не было. А связано это с тем, за чем мы в Зону пёрлись. С тем ботаником, с которым босс толковал у заимки.