Дети Филонея
Шрифт:
Лиза испепеляла его взглядом. Мысленно в Пашину голову уже летел мангал, чурбачок из-под топора, да и сам топор. А еще хорошо бы вбежать на веранду и закричать что-нибудь такое, и непременно на "хэ"… Вот, значит, как это все преподносится. Войти в семью… А ее, значит, на помойке подобрали.
— Слушай сюда, дорогуша, — заявила Лиза. — Твой отец очень хочет, чтобы мы поженились. И мама размечталась о внуке. Но если ты сейчас же не поговоришь с дядей, то свадьба накроется медным тазом.
Паша затравленно дернулся. Объясняться с родителями ему не хотелось. Кроме того, новый Лизин тон действовал на него, как ритуальный напев на зомби. Думать не нужно. Нужно идти и выполнять. Это успокаивало. Мама всегда говорила с ним именно так. Паша покосился на Лизу сердито, но с уважением.
— Ладно. Завтра позвоню.
— Сегодня, — не повышая голос, сказала Лиза. — Сию минуту, при мне. Причем не так, чтоб отмазаться, а до положительного результата. Скажешь, что это твоему другу нужна помощь.
— Да дядь Антон сейчас пьяный, — Паша предпринял последнюю попытку улизнуть. — Праздник отмечает.
— Вот и прекрасно. Душа у него развернулась, он тебе не откажет. А потом неудобно будет сдать назад.
Паша с сомнением хмыкнул, но поднялся.
— Как его зовут?
— Влад. А фамилия… Черт! — воскликнула Лиза. Вот идиотка! Она же не спросила у Ульяны фамилию! — В общем, Влад, — угрюмо повторила она. — Его забрали четвертого мая.
Открывая дверь на веранду, Паша обреченно махнул рукой.
Родители сидели перед телевизором. А.С. закуталась в плед по самый нос, Б.А. дремал, откинувшись на диване.
— Подожди здесь, — попросил Паша.
— Нет, я с тобой.
— Ты что, собираешься у меня над душой стоять? — капризно прошептал он. — Я тогда ни слова сказать не смогу.
Настаивать Лиза не стала. Во-первых, А.С. уже чутко прислушивалась к их взбудораженному шепоту. А во-вторых, нельзя же, действительно, так унижать человека недоверием. Она плеснула в чайник ковш воды, воткнула его в розетку, цапнула с тарелки пол-огурца и уселась ждать.
— Алё. Дядь Антон? Это Павлик говорит. С праздником вас.
— Что? Павлушка, ты? Слышно херово.
Как и предсказывалось, дядя был пьян.
— Дядь Антон, я с дачи звоню. С праздником, говорю!
— И тебя. Что там, папка, принял на грудь за нашу победу? Деда помянул, героя Сталинграда? Ты деда-то помнишь? Полковника Корягина?
— Помню немножко, — осторожно ответил Паша.
Дядя был совсем никакой. О чем его просить? Наутро он даже и не вспомнит про этот звонок. Но, решив переложить всю ответственность за провал на руководство в лице Наташи, Паша формально оттарабанил свою просьбу.
В трубке долго молчали. Паша заподозрил, что дядя просто отрубился.
— Дядь Антон, — тихо позвал он в трубку.
— Павел, — задушевно отозвался дядя, — а ведь неоткуда у тебя таким друзьям взяться. Ты мне бабушку не лохмать. Говори быстрей, кто тебя просил за этого парня.
— Моя невеста, — не задумываясь, ответил Паша.
— Как зовут?
— Наташа. Наташа Лапина.
— Вот так так… Невеста, значит… А где она сейчас, твоя невеста?
— Здесь. У нас, на даче.
— Ясно. Вот что, Павел, — дядин голос теперь звучал весомо и почти трезво. — В жизни каждого человека приходит мгновение, когда он стоит перед выбором. Ты комсомолец, ты Родине клятву давал, а это не шутки. Настало время отвечать.
— В смысле? — ватными губами прошептал Паша.
— В том смысле, что девчонка твоя в розыске, — рявкнул дядя. — Сама виновата, спуталась с этим психом. Через час за ней приедут. Смотри, Пашка. Если ее не будет, ответишь головой. Не посмотрю, что родная кровь.
— А что с Наташей будет? — озираясь, спросил Паша.
— А это уже не твоя забота. Если виновата, будет отвечать. Если больна, будут ее лечить. Вправят мозги и вернут в общество. А ты не раскисай, племянник. Она же тебя использовала, хотела в свои блудни втянуть. Ступай. Скажешь ей, что я обещал подумать, что завтра, мол, созвонимся. Выше нос!
Лиза выскочила вслед за Пашей на улицу, где и выслушала отчет. Завтра? Что ж, действительно, такие дела на раз-два не делаются. А Пашка молодец, не подвел. Хоть и издергался весь, бедолага.
— Ну все, не переживай, мир, — она похлопала его по плечу. — Можешь меня поцеловать.
Лиза подставила губы, и Паша послушно склонился к ним. Никаких аллюзий не возникло в его атеистическом мозгу.
Через час… Каждую секунду этого часа Паша ощущал физически, словно проглатывал.
Зачем дядя Антон его предупредил, пьяный дурак? Пусть бы приехали. Он бы таращил глаза, метался и причитал: "В чем дело? Это дача Корягиных, это моя невеста… Здесь какая-то ошибка…" Зато целый час он мог бы прямо смотреть Наташке в глаза.
Птицы пели так, что саднило сердце. Наташина теплая ладонь лежала в его руке. Он уже брезговал ею, как прокаженной, и стыдился этого чувства. Что бы она ни натворила, она его женщина… Паша представил, как он потихоньку заводит машину, как говорит Наташе на ухо: "Поедем-ка, покатаемся". Шорох шин — и они уносятся по ночной дороге. Денег мало, но на бензин хватит. В Луге живет мамина сестра. Она Корягиных на дух не переносит, она поможет дяде Антону назло. Ведь Наташа его женщина, он должен ее защищать.