Дети гарнизона
Шрифт:
Обнял, запыхтел, быстро возбуждаясь, налился соком желания.
Чувствовала: еще мгновение, и заиграется не понарошку, обратного не будет пути!
Скомандовала себе: «Стоп! Достаточно!» Резко отстранилась, убрала его горячие руки, взглянула
в налитые страстью глаза, так отчаянно желавшие ее. «Нет, не могу!» Сдерживая улыбку,
понимала: разыгрывает водевиль, этакую восточную постановку. Бередила коварно, подзуживая
несчастную живую игрушку. Подумала: Ванька-встанька турецкая —
поцелуями. Уверена была, это пробьет его душу еще сильнее. Он жадно сжимал ее в объятиях,
шептал: «Люблю тебя... люблю!»
— Не сейчас, не сегодня... — шептала, закрывая лицо от мнимого стыда ладонями. — Я
надеялась полюбить тебя, подарить всю, искренне, без принуждения. Но я нужна тебе только как
тело!
— Глупая! — Одиссей клюнул на « наживку», тяжело вздыхая, поглаживал нежные пальцы,
любуясь ее мимикой и жестами, услышал:
— Дай только немного времени, немного...
— О’кей,— с большим сожалением, взяв себя в руки, засопел. — Буду ждать твоего решения
столько, сколько ты скажешь! И не нужно отдавать мне долг. Ты мне ничего не должна!
«Как это я ничего не должна? Не нравлюсь?» — испугалась собственной
непоследовательности. Стыдилась намерений? Да, немного. Но знала, что близость теперь может
произойти только по любви. Или из жалости отдаться? А вдруг Мага культивирует воздержание,
как суфии? Нет, не голубой, точно. Ведь если бы еще минута, то все...
— Спасибо тебе, дорогой друг, — она чмокнула его в небритую ароматную щеку,
прикоснулась телом, почувствовала, как он снова возбужденно вздрогнул. — Ты оказался
настоящим мужчиной. Пойду, принесу тебе чаю...
Визажисты студии «Дениз Мувиз» работали профессионально. Несколько часов провела
Хелена перед зеркалом, становилась то ретро-брюнеткой в креолине и яркой шляпке, то
красавицей с русой косой и в сарафане. Природно и совсем не пошло показывала свои красивые
формы, пластично импровизировала, представляя образ, пробуя разные актерские оттенки, и сама
себе нравилась. Откуда это у нее? От бабушки Надежды?
— Нравится? — всматриваясь в видеоэкран, Тарик искал для нее «суперовый» образ. — И
псевдоним придумать тебе необходимо. Что-нибудь знаково-звучащее, задорное,
уменьшительное, — рука Чифа машинально потянулась к пакетику с орешками, которыми
забавлялся оператор, взял один, хрустнул скорлупкой. — Хоп, кажется, придумал! Фисташка,
Фисташечка, Фистикли.
— Хелен Фистикли! — все засмеялись. — Неплохо, запоминаемо. Поздравляем,
Фисташечка!
— Давайте попробуем меня в нескольких ипостасях? — не успокаивалась довольная Хелена.
— На манер говорящей куклы. Только в каждой программе я буду выступать в каком-нибудь
костюмированном образе, матрешки, амазонки или германской школьницы в косичках. И в
заставках запустить мультяшку. Пусть мультяшки выносят событийному ряду оценки.
— В этом что-то есть, компьютерная анимация, хорошая картинка, в меру веселья и
сарказма, — заинтересовался Тарик. — О’кей, Фисташечка, запустим анонсы по каналам!
Он был неутомимым трудоголиком. Субботним вечером «ловцы сенсаций» мчали на съемки,
рыскали по дискотекам и клубам. Отсняли и замонтировали репортажи к часу ночи, и уже в
воскресенье запустили в эфир. Новая программа «Топ-тен» пошла, да как! Набирала высокие
рейтинги. В студии разрывались телефоны, владельцы развлекательных заведений приглашали к
себе, готовые на любые расходы, ведь после каждого репортажа в живом эфире популярность
клубов и дискотек возрастала! И рядом с Чифом, Тариком Денизом, легендарным турецким
шоуменом, Фисташечка Хелена из забытого, оставшегося на задворках юности гарнизона!
Хотелось побыть одной. Присела в итальянском кафетерии, уверенно, вскользь оглядев
«тусующихся» завсегдатаев, заказала кофе. Рядом, за соседним столиком, вызывающе-яркие,
излишне жеманные, немолодые девушки настойчиво что-то втолковывали клубному импресарио,
подсовывая альбомы с портфолио. Плутоватый взгляд одной показался странно знакомым. Кого
могла напомнить? Напомаженная мулатка развязно «подкатила» к столику Ленки, пыхнула
сигаретным дымком.
— Жень-Шень! Вот так встреча! — узнала, расхохоталась.
— Так точно, — отрапортовал отставной прапорщик в пикантном женском образе, присев за
столик. — Неужели ты, Лена! Какими судьбами? Хороший знак!
И уже беседовали легко и непринужденно, как старые подруги.
— Теперь я Эно, «прима» шоу трансвеститов. Ты же помнишь, я всегда был продвинутый...
Была... Уже две операции сделала. Это дорогое удовольствие! А ты? Не тебя ли я видела по
«ящику» в новом репорте, «Топ тен»? — Хелен смутилась. — Ха, ты Фисташечка! С самим
Денизом работаешь? Молодец, бест! Вся тусовка только о тебе и говорит! — щебетал
трансвестит. — Нет, ну ты думала, что такое возможно? Чтобы ты, простая милашка из наших,
гарнизонных — и такой фарт? Я верила, что пробьешься, когда фотографировал вас, помнишь?
Дела давно минувших дней! Удивляюсь, как еще не предложили тебе фотосессию в глянцевом
журнале? Предложат, сто процентов! Ты же знаешь, у меня легкая рука. Не забыла, кто первый