Дети гарнизона
Шрифт:
Нат узнал предводителя, которого полгода назад, на борту долго стоявшей в ожидании
оформления купчих и разрешений подлодки учил пить и играть в карты.
— Водка, тринька, дружба!
— Патриа о муэртэ! — тесным кольцом окружили вооруженные пиратствующие партизаны.
— Родина или смерть! — патетически выкрикнул, как ответ на пароль, Нат.
— Всем стоять! — рявкнул, выхватывая из-под полы куртки пистолет, Жорка. — А ты,
«петух», ко мне, живо!
Маленький бенгалорец
пули звонко ударили по переборкам, и Жорка резво повалился на живот, привычно стискивая
ладони на затылке.
Нат с борта по веревочной лесенке нырнул в открытый люк субмарины, следом полезли
бенгалорцы, на ходу подбирая растерянные заложником новогодние «причиндалы» — бороду,
шапку дед-морозовскую …
«Гюле-гюле!» — смеялся вездесущий Патрик, щелкая суматоху на фото. У Лены вид
всплывшей облезлой подлодки, потерявшей свою прежнюю защитную окраску и пошедшую по
бокам ржавыми желто-мутными разводами, вызвал ассоциацию с любимым с детства напевом.
Почему-то веселье обуяло, и никаких фатальных предчувствий. Она засмеялась: «Еллоу
субмарин…», я буду ждать вас, Толя Соколов, возвращайтесь!». И — послала воздушный поцелуй
вослед неутомимому страннику, умевшему выходить из самых щекотливых ситуаций, можно
было бы сказать — «сухим из воды», если бы в этот момент как раз не полез под воду… Адью,
господа-товарищи!..
В тусклом небе над судном завис пятнистый полицейский вертолет из Варны, освещая
палубу сильным прожектором. Натова попутчица доплывет до Ялты без излишнего внимания
братков. Капитан потирал ручки: вовремя связался с Интерполом. Лена вернулась к себе в каюту.
Решилась, — радирует из радиорубки близким: «Возвращаемся домой…»
Часть третья
ВОЛШЕБНИК ТАРХАНКУТ
Как ни бушевали в бандитском беспределе и тотальном обнищании простого люда
девяностые, а «выпали в осадок». Нет ничего вечного под Луной, теперь уже новый век на
дворе. И оклемались люди, оправились. Вопреки исторической памяти народной, на штурм
дворцов не шли. Пообвыклись к злыдням и падениям, приспособились. Днем бились за
каждую копейку, вечерами пили пиво с водкой и выпускали пар под дурман телемерцания.
Новые герои заказных революций сменили «кожаны» на благопристойные
депутатские костюмы. Повязались бесценными галстуками, щеголяя башмаками из кожи
неведомых созданий, по-животному сбились в парламентские стаи, и хапали из бюджета,
изредка вызверяясь друг на друга. И вовсю расхваливали каждый свое экономическое чудо
на «ругашках» по ящику.
Чудо так чудо. Пусть так. «Средний класс» с облегчением вздохнул, закрутился.
Главное — стабильность, чтобы денежка к денежке. Вкусили кредитов, почувствовали себя
«крутыми» — денег завались! Накупили квартир и импортных машинок. Радовались.
Надолго ли?
Дома
Осмотрелась Елена, приобрела заброшенный сельский детский садик, походила по
инстанциям, обустроила. Собрала по республике два десятка брошенных детей. Почему так
поступила? Снова задумалась над семейной историей? Раздобыла деньги по грантам, свои
добавила, подтянула волонтеров. Нашлись благотворители, подарили микроавтобус. Некий
аноним периодически жертвовал. Елена догадывалась, кто это. «Ах, Виктор, Виктор! Как были
близки и как далеки в воспоминаниях!»
Дни проводила в заботах, но ей помогали папа, Севик, Рачибо. Мама отошла немного,
вспомнила английский. Снова прибился Лешка...
Вся в привычных хлопотах, тихим летним вечером, остро пахнущим соленым морским
воздухом, с Патриком и Дениской повезла к морю в инвалидной коляске нового питомца —
Русланчика. Рядом шел Севик, главный в интернате завуч. Дед Рачибо неутомимо
краснобайствовал. А Лешка подгонял ватагу сзади, проводя по тропинке между горячими от
солнца камнями. Все бы отдала она на чужбине за эти радостные, безмятежные минуты.
— Так вы и старого смотрителя маяка знали? — спросил старика Севик, когда добрели до
заброшенной маячной постройки, смутно выглядывавшей из сумерек.
— Как же, очень даже знал, — с готовностью обернулся Рачибо. — Приехал в году эдак… и
не упомню… ну, после кончины отца народов товарища Сталина. Амнистировали из лагерей
больного и слабого. Но вид держал! На маяк служить пошел. Обветшалое оборудование разобрал
по стеклышкам, развинтил, свинтил, дизелек запустил.
— А про древние артефакты он ничего вам не рассказывал? Куда подевался шлем Осилеса,
например? — все гнул свою «манечку» Сергей Викторович.
— Про шлем Осилеса? — поддразнивал учителя старый моряк.
— Дедушка, про шлем расскажите! — взвились пацаны.
— Говорил, конечно, старый барин. Все мне рассказал. Только снова поховал в земле, от
греха подальше. И правильно поступил. И я, хоть знаю — никому не расскажу. Ни вам, хлопчики