Дети грозы. Книга 6. Бумажные крылья
Шрифт:
– Где она? – спросил Кай, едва Энрике с Бертраном вошли.
– Кто? – не разобравшись сразу в сумбуре королевских чувств, переспросил Энрике и тут же поправился: – Ее высочество у себя.
– У себя, значит… – протянул Кай. – Наслаждается песнями менестреля… Она обещала пригласить Таис! Из-за нее…
– Хватит уже, – тихо произнес Закариас, втыкая нож в буфет.
Каетано обернулся, обвел взглядом всех четверых и, ни в ком не найдя сочувствия, отвернулся к окну.
– Ты мог сам пригласить шеру Альгредо, – так же тихо продолжил Зако. – И, если бы на минуту перестал
Обиженно поднятые плечи короля дрогнули, но он не обернулся. А Энрике в который раз за последние два месяца подумал, что после смерти отца Кая словно подменили. Никогда он не был таким злобным дитятей. Впрочем, всего лишь неделю назад, на разбирательстве, он проявил себя как старый политик, что тоже ему не свойственно. То ли вот так странно взрослеет, то ли Шуалейда права, и кто-то его (не будем тыкать пальцами в темных шеров) сглазил.
Тем временем молчание в столовой тяжелело. Поза Альгредо становилась все более расслабленной, кольца дыма все более причудливыми. Закариас, расчленив яблоко, принялся за убийство апельсина. Бертран закаменел около двери.
– Ты прав. Я должен сам ей написать и… – Кай резко развернулся, оглядел столовую и велел: – Энрике, бумагу!
Послушные жесту капитана, лист гербовой бумаги и вечное перо легли на скатерть. С грохотом отодвинув стул, Кай сел и принялся быстро писать. Лишь поставив последнюю завитушку и запечатав конверт королевской печаткой, он отодвинулся, вздохнул и обернулся к Альгредо.
– Пожалуйста, Урмано, передайте это Таис. Я надеюсь, еще не поздно.
– Посмотрим, – ответил Альгредо, но глаза его потеплели.
– А теперь обед и дела, – велел совсем другой Кай, уже похожий на короля. – Прошу к столу.
Дождавшись, пока все займут места (Бертрану и Энрике достались те, что были приготовлены для неявившихся дам), Кай снова обратился к Альгредо:
– Вы что-то хотели сказать насчет советника Седейра, Урмано.
– Не только. Пока Ристана готовит почву для продления срока регентства, у нас есть некоторая свобода маневра… – начал Альгредо.
Пока он посвящал короля в последние изменения в расстановке сил, Энрике прислушивался к эфиру. Башня Заката бурлила и забивала помехами все, что только возможно, но все равно в кабинете чувствовалось что-то странное, словно чужой взгляд. Нет, не чужой… и бляха МБ покалывала.
«Наконец, – едва Энрике сжал бляху и сосредоточился на чужом присутствии, послышался слабый, тонущий в гуле крови в ушах, голос Дюбрайна. – Что у вас происходит? Я не узнаю Кая».
«Понятия не имею. Он со смерти отца такой», – мысленно ответил Энрике.
«Ты проверял на проклятие болотного огня?»
«Нет, конечно. Его не используют уже лет триста».
«Мышиного короля тоже. Тем не менее, ты этой ночью собственноручно дочищал его последствия».
Последующие мысли Энрике старался думать тише по причине их нецензурности, но Дюбрайн все равно услышал и согласился.
«Именно что Ристане чердак совсем продуло. Кстати, Шуалейда вообще думает возвращать своего менестреля?»
Энрике сжал губы: вот чего он никак не хотел, так это вмешиваться в любовный треугольник, ширхаб его нюхай! Но на прямой вопрос хочешь не хочешь, а отвечать надо.
«Баль сказала, что не собирается. Мол, раз сбежал, пусть его».
«Зря. Не думаю, что Бастерхази ищет мальчишку, чтобы подарить ей», – в тоне Дюбрайна невозможно было разобрать ни сожаления, ни гнева, положенного отвергнутому любовнику. Хотя Шуалейда вроде его не отвергала, несмотря на юного любовника-убийцу, а темный шер… Ширхаб ногу сломает в хитросплетениях их то ли ненависти, то ли любви! Пусть сами разбираются, дело Энрике – поддерживать начальство и не соваться, куда не просят. Психика не казенная.
Навязшее в зубах имя отвлекло Энрике от разговора с начальством. Не его одного: Дюбрайн тоже прислушался к происходящему в комнате. Его, Энрике, ушами.
– …Сильво ничего подозрительного. Возможно, Шуалейда ошиблась и граф в самом деле чист, – докладывал Бертран.
– А может быть, и не ошиблась, – продолжил Альгредо. – Слишком вовремя к нему явился Торрелавьеха.
– Урмано, зачем вы позволяете ему увиваться вокруг Таис? – нахмурившись, спросил Кай. – Она же не может всерьез увлечься этим пройдохой?
– Пусть сама поймет, что он такое, – усмехнулся Альгредо. – Так будет лучше. И не беспокойся, Кай. Торрелавьеха не сможет причинить ей вреда.
– Надеюсь. Так что с Сильво?
– Чтобы понять, что с Сильво, нужна Шуалейда, – отозвался Энрике. – Моих умений тут недостаточно. Но она пока… э…
– Что она?
– Ее высочество пока не в состоянии нам помочь.
– А если без дипломатических увиливаний?
– Боюсь, Шу временно невменяема, – пожал плечами Энрике. – И сколько это продлится, я не берусь предсказать.
«Пока не явится этот ее мальчишка», – на этот раз мысль Дюбрайна явственно отдавала грустью.
– Ширхаб, – резюмировал Кай. – Почему, если она так страдает из-за своего менестреля, не вернет его?!
Никто не ответил, да вопрос и не требовал ответа. Воистину королевское упрямство Суардисов уже под тысячу лет служило неиссякаемой темой народному творчеству.
– Ослица, – пробормотал Кай, отвечая сам себе. – Энрике! Ты знаешь, где он?
«Знаешь», – усмехнулся Дюбрайн так, словно только этого и дожидался. Впрочем, примерно это Энрике и подозревал, когда по его поручению посылал своих лучших людей выслеживать мастера теней.
– Да, – озвучил он.
– Так пойди и приведи его!
– Так точно, ваше величество. – Капитан склонил голову.
– Ширхаб нюхай эти все… – еще тише буркнул Каетано.
«Старый город, таверна «Полтора порося», и поспеши, Бастерхази уже знает, где мальчишка. А мне не хотелось бы вмешиваться самому».
– Разрешите исполнять?
Альгредо с Бертраном вскинулись на его тон, полковник хотел что-то спросить, но не успел. Расценив моргание короля как разрешение, Энрике уже помчался в конюшню, на бегу выслушивая инструкции от Дюбрайна: как всегда, Длинные Уши императора имели свой план, и как всегда, Энрике с удовольствием участвовал в игре. В опасной игре. Но что за жизнь без азарта?