Дети Хедина (антология)

Перумов Ник

– Ты такой же коварный.

– Конечно. – Я улыбался, гладя ее бархатные щечки тыльной стороной ладони и чуть вздрагивая от ее уколов. – Ты не забыла? Если я не выпускаю когти, это не значит, что у меня их нет…

– Ужинать давно пора, – в два голоса захныкали чертенята, устроившиеся у нас в ногах. – Сколько можно любиться?

Я лишь шикнул на них.

Ранним утром, еще затемно, я шепнул Элишке, что скоро вернусь, и направился в дом Марьяны. Охотники уже побывали здесь – двери и окна были опечатаны, вещи в лавке

и квартире перерыты, некоторые они забрали. Но вот главное не нашли. Я откинул половик перед прилавком и повел ладонью. На полу вырисовались очертания люка, через миг его крышка откинулась. Я взял с одной из полок масляный фонарь, на который никто не обратил внимания, зажег и спустился вниз. Пройдя длинный каменный коридор, я остановился перед обитой металлическими полосами дверью и отомкнул засов. Дверь, недавно смазанная, легко подалась под нажатием и, распахнувшись, с грохотом ударила о стену камеры. Двое людей поднялись с матрасов, жмурясь с непривычки от света. Наконец они разглядели меня.

– Ян!

– Доброе утро, Доминик, Петр.

Я поставил фонарь на пол между нами.

– Не разберешь тут, утро или нет, – буркнул Доминик.

– Вот уж не ожидали тебя увидеть… – заметил Петр. – Да и твою ведьму уже тоже – заморила нас совсем голодом. Если то, что она приносила, можно было назвать едой…

– Марьяну убили. Руки давайте.

Они вытянули руки, загремев совсем уж средневекового вида кандалами.

– Ничего себе она для вас раздобыла! – Я щелкнул по железу пальцем, и оно рассыпалось ржавой пылью.

– Ты нас освобождаешь, что ли? В честь чего это?

– Я поссорился с Матиашем, так что не вижу смысла дальше держать вас здесь.

– Может, хоть объяснишь, что произошло? – спросил Петр.

– А разве не ясно?

– Та девка, с которой мы тебя видели, все-таки очаровала тебя.

Доминик почесал двухнедельную щетину на подбородке.

– И ты, разумеется, не смог убить ни ее саму, ни ее чертову семейку. Это заклятие, кажется, называется «ложная смерть»? Нам Марьяна рассказывала, объясняя наше воскрешение. С ведьмами у тебя, конечно, эффектней получилось – море крови, вопли, ощущение боли…

– Что-то вроде того, – не стал отрицать я.

– Но почему ты не убил нас, когда надо было?

– Вы ведь тоже не убили меня, когда надо было, – отозвался я в тон Петру. – Кроме того, я всегда считал вас своей семьей.

– И тем не менее ты упрятал нас сюда из-за какой-то стервы.

Доминик разминал руки, растирая запястья, где остались следы кандалов.

– Ты не прав. Элишка – она хрупкая и беззащитная, у нее и ведьмовских сил-то – кот наплакал.

– Но ее мамаша и сестра… Ты же читал их дело.

Я пожал плечами.

– Из-за чего ты поругался с Матиашем? – спросил Петр.

Я достал телефон – связь, хоть и слабенькая, все же проникала сквозь толстые стены подвала.

– Он вам лучше обрисует ситуацию… Доброе утро, Матиаш, извини, что разбудил. У меня для тебя маленький сюрприз в лавке Марьяны, – я нажал отбой и добавил: – Вы поосторожнее, он на взводе – еще начнет палить без разбору.

Я поднял фонарь, и мы выбрались наружу.

– Что будешь делать дальше, Ян?

Петр внимательно смотрел на меня, и я знал, что несмотря на все, что произошло, он беспокоится обо мне.

– Ты вернешься в колдовской род?

– Шутишь? После всего-то? Клара бы самолично растерзала меня, если бы это было ей по зубам.

Я задул фонарь, на улице уже заметно посветлело.

– Ну все, мне пора.

Доминик пожал мне руку, а Петр так и вовсе прижал к себе.

– Мальчик, – прошептал он глухо. – Береги себя и прости, если что было не так.

– Вы тоже будьте поосторожнее. – Я высвободился и на миг застыл на пороге. – Передай Матиашу – он недавно назвал меня лучшим охотником. Пусть поразмыслит над своими собственными словами.

Я исчез среди крыш. Устроившись в густой тени чердачного окна, я увидел, как несколько черных силуэтов скользят по узким переулкам. Наконец они оказались в тупичке.

– Доминик?! Петр?! – до меня долетел изумленный возглас Матиаша, узнавшего охотников, стоящих на улице у входа в лавку.

– Да, как ни удивительно, это мы, – откликнулся Петр.

– Но как?!

– Можно мы сначала что-нибудь съедим и примем ванну, а то, кажется, мы подхватили вшей в подвале этой ведьмы, – предложил Доминик.

– Где Ян?

– Станет он тебя дожидаться, – проворчал Петр.

– Есть сигареты? – спросил Доминик. – Курить хочется до смерти.

Я усмехнулся и направился домой.

В полдень меня разбудил телефонный звонок. Я машинально взял трубку.

– Да?

– Я тебя тоже разбудил, Ян? – В трубке послышался голос Матиаша.

– Что надо? – несколько грубо поинтересовался я.

– Мне удалось потолковать с Кларой, и мы, пожалуй, смогли кое о чем договориться. Она сказала, чтобы я ни в коем случае не позволил тебе послезавтра оказаться на вышеградской скале.

– Ты дурак! – Я бросил трубку.

Но он позвонил снова.

– Ты дурак, потому что старая ведьма водит тебя за нос! – И прежде чем он успел что-либо сказать, вновь нажал отбой, а следом и вовсе отключил телефон.

Рядом зашевелилась проснувшаяся Элишка. Я потянулся и посмотрел в потолок, понимая, что сон ушел. Я поднялся, принял душ и занялся готовкой позднего завтрака. Элишка, шлепая босыми ногами, появилась на кухне и, согнав со стула чертенят, не поделивших кусок ветчины, уселась за стол.

– Это они звонили? Что им надо?

– Скучно им без меня. – Я налил нам кофе.

– Почему ты не выбросишь этот телефон к дьяволу? – Элишка захрустела поджаренными хлебцами.

– Я не выбрасываю вещи до тех пор, пока считаю их нужными.

– Ты еще будешь общаться с ними? – Она нахмурилась.

– Да. Всегда полезно знать точку зрения врага, тем более что это можно сделать на расстоянии.

– По-моему, их точка зрения уже известна, если они хотели тебя убить.

– Сейчас это желание несколько подкорректировано.