Дети империи. Быть может всё
Шрифт:
Каждой своей клеточкой, каждым атомом Дмитрий ощущал ликующую радость. Поворот головы Светланы, ее роскошные волосы, ее непередаваемая интонация, тембр ее голоса повергали его в какой-то неземной, лучезарный экстаз, поднимали до небес, до самого чистого, безмятежного счастья. Сама мысль о любимой наполняла мир сказочным сиянием, озаряла все золотом, преображала. Солнечный свет перемежался со светом ее присутствия, ее обаянием и красотой. Он любил Свету и сердцем, и душой, и разумом.
«Подумать только, мы навсегда вместе», – твердил Дмитрий.
Все было прекрасно. В эти минуты он верил, что так будет всегда.
Глава 2
Искусство
Москва. 2010–2012 годы
Когда Светлана и Дмитрий вернулись после всех африканских бед и злоключений в Москву, любимая сразу же погрузилась в мир домашних забот. Она прекрасно готовила, как в свое время научила ее бабушка, окончившая Смольный институт, радовалась большой и уютной квартире, похожей на музей живописи и антиквариата, ходила по магазинам и лучшим рынкам. Дмитрий часто допоздна задерживался в еженедельнике. Они встречались лишь поздним вечером, когда журналист приходил с работы в их квартиру на Большой Бронной, напротив Патриарших прудов. По старой московской привычке ужинали на огромной кухне. А потом допоздна беседовали под крепкий кенийский чай. Дмитрий рассказывал о своей работе, новых знакомствах и встречах с авторами.
Но шли месяцы, и деятельной Светиной натуре надоело заниматься одними домашними хлопотами. Она все чаще посещала музеи, могла целыми днями пропадать в Пушкинском или старой Третьяковке. За время ее африканской эпопеи в Москве многое изменилось. Открылись десятки, если не сотни, новых музеев, художественных галерей, ювелирных и антикварных магазинов. Ее прежние подруги, зная страсть Светы к изящным искусствам, приглашали на вернисажи выставок живописи, графики, скульптуры, а также на художественные и антикварные аукционы.
Любовь к прекрасному жила в этой элегантной женщине, казалось, с самого ее рождения. Чуть ли не с трех лет она могла часами просиживать за французскими, итальянскими, британскими, испанскими, голландскими альбомами, посвященными коллекциям знаменитых музеев мира. Дедушка Егор получал все художественные новинки, издаваемые на Западе. Но это была не причуда большого начальника, а его работа.
Еще в начале двадцатых годов этот скромный парень из крестьянской семьи Новгородской губернии восемнадцати лет от роду был принят в местные органы ВЧК и, как главный герой фильма «Зеленый фургон», исколесил не одну сотню верст по лесам и разбитым проселкам северных губерний, гоняясь за «птенцами Керенского». Пытливый ум его, энергия и желание учиться неведомому делу криминалистики не остались незамеченными руководителем губернской ЧК, бывшим латышским стрелком. Осенью 1924 года по комсомольскому набору он был направлен на учебу в Петроградский университет. Учеба уже началась, и штат студентов юридического факультета был полностью укомплектован. В ректорате Егору предложили либо приезжать на следующий год, либо идти на кафедру искусствоведения и истории искусств, где, как водится, был недобор, особенно парней.
С самого раннего детства в воскресные и праздничные дни он очень любил ходить со старшими в церковь, где внимательно разглядывал каждую икону и потемневшие от времени фрески на стенах. В это время он не слышал и не видел ничего кругом: ни проповеди батюшки, ни хора. А теперь, случайно попав в иной для него мир, он загорелся новой специальностью. Неожиданно она увлекла его.
Учился прилежно, днями просиживая после лекций в библиотеках. А в воскресенье часами бродил по Эрмитажу и Русскому музею со своей однокурсницей,
Уже на третьем курсе он сдавал экзамены «по картинкам». Профессор показывал ему иллюстрации, а он точно называл художника и музей, где находилось это произведение искусства.
Стремясь укрепить свое положение, обезопасить и будущую жену, и своих родителей от репрессий, в годы учебы Егор продолжал работать в комсомоле. На умного, активного, знающего парня обратили внимание в университете, да и ГубЧК продолжала пристально следить за своим питомцем.
Защитив диплом, он вернулся в родное ведомство, но уже в Петрограде. Его знания были остро необходимы в структуре, которая работала с культурными ценностями. Отдел, в котором он служил, занимался тем, чтобы не допустить контрабандного вывоза произведений искусства и особо ценного антиквариата за пределы страны. Охота западных коллекционеров за ними с каждым годом становилась все более активной, агрессивной, изощренной. Но Егор действовал безупречно, раскрывая все новые и новые цепочки преступников, отслеживая их связи и тайники.
Начальство было им довольно, и он быстро рос. К началу войны дедушка Светланы был уже полковником. Его перевели в Москву в наркомат обороны. В конце войны по приказу министра обороны Булганина Егора отправили в оккупационную зону в Германию и поручили обеспечить доставку в Россию Дрезденской галереи и Пергамского алтаря, а также сотен работ, которые, в соответствии с условиями капитуляции, должны были прибыть в Россию в качестве контрибуции. Одновременно он получил генеральское звание. Занимался и возвращением на родину множества произведений, похищенных нацистами в разграбленных городах на землях, которые были оккупированы рейхом в начале войны.
Так постепенно он стал одним из главных советских экспертов по искусству. Егор честно служил стране и не лез в политику. Он никогда, нигде и ни с кем не обсуждал скользкие темы. Это был его принцип. Но одно исключение все-таки случилось. Когда Никита Сергеевич Хрущев принял решение отдать ГДР Дрезденскую галерею, вечером дома, на кухне, генерал разразился такой гневной и грубой тирадой, что бабушке пришлось заткнуть уши. Бабушка рассказала об этом Свете, когда она выросла, а дедушки давно не было в живых. Теперь Светлана жила с Дмитрием в прекрасной дедушкиной квартире, которая досталась ей по наследству.
Как-то по осени друзья пригласили Светлану на открытие выставки в небольшую галерею, расположившуюся в одном из уютных переулков центра и славившуюся отменным вкусом ее владелицы. Выставка восхитила. За бокалом шампанского супруга Дмитрия познакомилась с владелицей Еленой – молодой стильной женщиной. Ей сразу понравились светло-голубые глаза, излучающие любовь и понимание. Они быстро сошлись и подружились. Обе стройные, подтянутые, модные. В кофейнях и ресторанах, где они встречались, они неизменно вызывали интерес у мужчин, заходивших пообедать или выпить чашечку кофе.
По образованию Елена была финансовым менеджером. Окончив финансовый университет, она сама, без поддержки родителей, нашла вакансию в одном из российских представительств крупного зарубежного банка в Москве, славившегося безупречной репутацией. Пройдя серию собеседований, была принята в штат на высокую ставку. Сотрудники, хорошо владевшие английским и французским, ценились.
Лена отдала банковской сфере четыре года. Начальство было довольно, и она быстро поднималась по карьерной лестнице. Но удовлетворения и радости все это ей не приносило.