Дети Империи
Шрифт:
…В библиотеке Виктор увидел горничную, которая протирала корешки книг.
– Фройляйн Лиза, я договорился, вам все оплатят.
– Спасибо! – Лиза восхищенно засияла. – Жаль, что я в рабочем, я так хочу вас расцеловать! Герр Виктор очень благородный, его надо любить без всякого контракта.
– Ладно. Встретите еще в жизни человека, которого будете любить искренне, горячо и без всяких контрактов. А когда у нас положен завтрак?
– Можно сейчас. Я побежала сказать кухарке. Спасибо, герр Виктор, спасибо!
– Да, Лиза, еще вопрос. Это правда, что в польской провинции сейчас ненавидят русских?
– Многие –
– Конечно. Вы же видите, какие мы страшные.
– Так рассказывают, да… На UFA сняли кинокартину «Тарас Бульба», очень страшно. Там у русских выбритые головы и хвост из затылка. В картине русский вождь Тарас Бульба осаждает польский город, жители умирают с голоду, и сын русского вождя принес немного еды в город дочери воеводы, и за это Тарас Бульба его убил. А потом он заживо сжигал польских девушек в церквях и бросал в огонь младенцев, а евреев утопил в реке. Есть люди, которых это просто потрясает.
«Бедный Гоголь. Не ту рукопись сжег».
– Понятно. Лиза, если будут показывать, что русские людоеды, считайте, что это древний миф. Мне бы очень не хотелось, чтобы для моего завтрака кого-нибудь принесли в жертву.
– Герр Виктор веселый человек! Я побежала накрывать на стол.
Оставшись один в библиотеке, Виктор задумался.
Разговор с экономкой, конечно, вышел дурацким, хоть и не по его вине. Но почему они так хотят ему в постель бабу положить?
«Рассмотрим факты», – решил Виктор.
Горничная знает, что в доме микрофоны и фотокамеры. Хотя если здесь тотальная прослушка, догадаться несложно.
Экономка знает, что он, Виктор, – русский, а не русскоязычный тибетец. Значит, она хотя бы частично в курсе операции. И если она так настаивает, значит, спецслужбы хотят, чтобы у него был контакт с женщиной.
Но почему?
Версия первая: склонить к переходу на свою сторону. Отпадает. В таком дебильном виде, как предлагалось, это приведет скорее к обратному.
Версия вторая: выудить какую-то информацию. Ну если он всю ночь станет рассказывать о нанотехнологиях или протоколе TCP/IP, это будет полный бред. Значит, информация должна быть довольно краткой и заведомо известна Виктору. Например, причины провала нейрофагов. Допускаем.
Версия третья: скомпрометировать. Но тут непонятно, в чьих глазах. МГБ его репутация неинтересна и после отправки обратно они могут вообще отрицать его существование. В его же реальности компромат автоматически списывается на фотошоп, даже если предъявят негативы. Хотя в ведомствах Гиммлера этого могут и не знать… а, впрочем, если они всерьез рассматривают переброску фоток в наше время, то почему они не знают ничего о фотошопе? В общем, с этим вариантом неясно.
Версия четвертая: евгеника. Нацистам нужен биологический материал человека из будущего. Очень даже логично. Хотя могли бы, при их общей незакомплексованности, предложить более открыто.
«В общем, до конца неясно», – резюмировал Виктор. Он подумал о том, что с ним вообще здесь иногда происходили такие вещи, которые трудно поддаются объяснению. Например, почему Ковальчук давал ему дерринджер с холостыми патронами. Дерринджер – не шумовое оружие, оно предназначено, чтобы
Глава 16
Ностальгия
Это очаровательное создание появилось в доме сразу после обеда и сказало, что ее зовут Наташа.
Она была на вид лет тридцати, несколько ниже среднего роста, стройная и худощавая, но без той современной искусственной изможденности, свойственной фотомоделькам. Ее светло-каштановые волосы были коротко острижены «под мальчика», видимо, по французской моде. Макияжем она пользовалась очень осторожно, лишь несколько корректируя природный цвет. Тонкий прямой нос, аккуратные брови, выразительные серые глаза, щеки с несколькими чуть заметными веснушками, придающими ей немного детской непосредственности, небольшой рот с губами, подкрашенными помадой неяркого оттенка, – все это было подобрано между собой в какой-то точной гармонии. Одета она была в светлый жакет с белой блузкой и светлую плиссированную юбку, которые не бросались в глаза, но тем не менее выглядели достаточно стильно.
– Меня прислали к вам в качестве переводчика и секретаря, – сказала она Виктору без всякого намека на акцент и протянула документы, из которых следовало, что ее полное имя – Натали Вольф.
– Виктор Еремин, можно просто Виктор. Переводчик, наверное, будет очень кстати, особенно так прекрасно говорящий по-русски.
– Так ведь я русская, урожденная Наталья Красновская. Во время гражданской мои родители эмигрировали в Париж, от них я унаследовала графский титул… К сожалению, родовые поместья остались в СССР, так что в этой жизни приходится устраиваться самостоятельно. Но я не сожалею об этом. Когда человек слишком много получает от жизни даром, это его развращает.
– Мы с вами сходимся во взглядах. Несмотря на то что мой род оказался на стороне красных.
– Неужели? В это трудно поверить. Вы скорее похожи на человека, окончившего гимназию и университет. Хотя действительно, среди революционеров были и люди, окончившие университет.
«А ведь она права. Десять классов советской школы – та же гимназия плюс институт, который сейчас имеет статус универа. Что она еще выведает?»
– Так вы сюда прямо из Парижа?
– Нет, после замужества я переехала в пригород Берлина.
Виктор заметил, что Наташа, однако, не носит кольца.
– Фрау Вольф приготовлена одна из гостевых комнат на втором этаже, – объявила появившаяся в дверях фрау Боммер.
– Спасибо. Я сейчас сама занесу свои вещи, их у меня немного, – ответила Наташа. – Мне зайти в кабинет для обсуждения планов работы?
– Знаете что, – подумав пару секунд, сказал Виктор, – после обеда я планировал прогуляться по саду, без этого в голову не приходят свежие мысли. Вы не возражаете, если мы обсудим работу во время прогулки? Погода солнечная.