Дети Империи
Шрифт:
– Странно, а мне показалось, будто с детства знаете.
– Ну вы же тоже сразу усвоили. Простой танец.
– Следующий будет быстрый, покажете еще?
– Разве вам можно отказать? Кстати, действительно жарко. – Виктор повесил пиджак на спинку стула.
– Котельная хорошая.
…Они крутились, пока не кончилась бобина.
– Сейчас сделаем перерыв и еще попьем чаю. А пока чайник греется – вы обещали показать, как фотографировать.
Она достала из серванта фотоаппарат в кожаном футляре, необычно маленький, под стать «мыльницам» девяностых. Только, в отличие
– Он уже заряжен, только покажите.
– А вспышки к нему нет? При искусственном, наверное, не хватит…
– Вот экспонометр. Посмотрите, может, получится?
Виктор осмотрел аппарат поближе. Ого! Светосила, оказывается, одна и четыре, а пленка… а, вот таблица напоминания… двести пятьдесят единиц. Нехило, однако, для любителя. Что же это за чудо такое? «Растр-С». Ничего не говорит…
– Ну как, получается?
– Да, должно. – Виктор выставил экспозицию. – Тут все просто. Взводите курок, смотрите вот сюда, крутите, чтобы было резко.
– А-а, поняла. Как в бинокле.
– Потом жмете сюда. И все. Потом снова взводите.
– Ну вот что значит мужчина. Сразу во всем разобрался. Давайте я вас сниму на фоне стены.
– Не знаю, стоит ли… как я буду выглядеть…
– Нормально. Чуть повернитесь… так… Сюда нажимать? Улыбнитесь… Вот. А теперь вы меня. Подождите, дайте себя привести… вот так. Как выгляжу?
– Восхитительно.
– Ну скажете. Я вот тут стану. Когда улыбаться?..
Они потом еще посидели и пили чай, и Зина увлеченно рассказывала, как с подругами прошлым летом ездила в поход по реке на складных лодках.
– Вы не представляете, какие у нас, оказывается, красивые места! Туда надо привозить поэтов и художников, чтобы это все воспели… такое великолепие! Знаете, сейчас просто волна увлечения водными походами, а профессор Нелидов даже снимал плавучую дачу и был просто в восторге. Это после картины «Трое в одной лодке» началось, это Калатозов снял, и там англичан играют Борис Чирков, Борисов и Меркурьев. Народ просто толпами ходил…
«Прощай, «Верные друзья»… Интересно. Народ толпами ходил, а рассказывает, как будто знает, что я этого фильма не видел… Или у меня уже тут мания подозрительности?»
– Еще бы! Я тоже несколько раз ходил. Помните, Меркурьев Гарриса играл, важный весь такой, солидный…
– Да, верно… – Она несколько смутилась. – Наверное, этот фильм все видели.
– А я бы еще раз сходил. Особенно с вами…
После чая, когда Виктор ставил вымытые и вытертые чашки в сервант, он заметил, что на будильнике уже половина одинннадцатого – время пролетело незаметно, – и понял, что он, наверное, уже засиделся.
– Зина… спасибо вам за все огромное. Это был просто изумительный вечер.
– А вы… уже уходите?
– Не знаю… Наверное, поздно уже.
– Поздно. – Зина подошла к нему и положила руки на плечи. – Но вы ведь можете и остаться?
– Зина, ну… – Виктор замялся от неожиданности. –
– Не можете. Вчера утром с регистрации медсправка пришла. Все в порядке.
– Нет, но я не в этом смысле… Кто знает, какой я человек? Маньяк, уголовник, шпион или брачный аферист?
– Вы никогда не сможете быть брачным аферистом. Я вас сильно огорчила? Уголовником… ну, разве если что-то такое квалифицированное. Взлом сейфов, например. Вам же всегда хотелось такую работу, где в вас видят специалиста.
– Откуда вы знаете?
– По глазам вижу.
– А если глаза обманывают? И вообще – вдруг я захочу вас обмануть?
Зина улыбнулась, поднялась на цыпочки к его уху и тихо, почти шепотом произнесла:
– Смешной… А если я сейчас очень хочу быть вами обманутой?..
– Тогда не знаю… Вообще я, наверное, должен был бы за вами долго ухаживать, цветы дарить…
– Ну какие же зимой цветы… Вы, наверное, раньше на юге жили?
– Нет, только как-то в Ташкент ездил… в командировку… господи, какую чушь я сейчас говорю…
И он, слегка повернув голову, припал к горячим губам Зины. Она непроизвольно вздохнула, и у нее вырвался короткий негромкий стон; она охватила руками его голову с горячностью истосковавшейся женщины, поднявшись на цыпочки и закрыв глаза; сквозь рубашку Виктор почувствовал внезапный жар ее тела.
Их уста распались; Зина запрокинула голову, шепча полуоткрытым ртом: «Милый… милый…» Виктор продолжал осыпать ее поцелуями, все сильнее прижимая к себе.
– Свет… давайте погасим свет…
Зина прикрыла дверь, щелкнула выключателем и повлекла его за руку.
– Посидим здесь… рядом…
Они сели на кровать; Виктор тут же привлек Зину к себе, вновь почувствовав лихорадочную влажность распаленных ожиданием губ; его ладони, скользя, чувствовали сквозь ткань ее нетерпеливую, трепещущую плоть.
– Сейчас… помогите сзади расстегнуть платье…
«Странно, мы до сих пор еще на «вы»…»
Глава 22
Утро открытий
Легкий шум улицы доносился через полуоткрытую форточку вместе с холодком уходящей зимы. Виктор проснулся и лежал с закрытыми глазами. Где-то недалеко лилась вода в душе, а невидимый репродуктор приглушенно мурлыкал очень родное и знакомое: «Друзья, конечно, всем известно, что дней в неделе ровно семь…» Опять тот же эффект. Оскар Фельцман и Ольга Фадеева здесь написали раньше. Почему? Потому что большой войны не было? Или легкий жанр так не критикуют?..
Как же долго он спал! Какие-то города будущего, кошмары, кажется, где-то была война… нищие роются в помойке, грязь, по улицам носятся черные машины… а потом другой сон и улица, какой в Брянске не было… Сейчас восемьдесят пятый, и он в общежитии молодых специалистов. Вчера он привел к себе Лену, курносенькую девчонку из отдела нестандартного оборудования, из соседей никто не вернулся, потому что он предупредил, что будет не один, и все понимали. Лена быстро его окрутила, сразу после свадьбы от завода им дали комнату на общей кухне…