Дети Империи
Шрифт:
Альтеншлоссер громко расхохотался:
– Ценю ваше чувство юмора. Чувствуется, нас с вами ждет просто триумфальный успех. Зовите меня просто Дитрих. Мне можно звать вас тоже просто Виктором? Виктор, «фау» (он изобразил из пальцев букву «V») – победа.
– Да пожалуйста.
– Как на взгляд человека из будущего? – спросил Дитрих, указывая на машину.
«Перехватывает инициативу в разговоре…»
– Стильно. И сочетание цветов символично: красное, белое, черное.
– Намекаете на партийное знамя? Просто итальянцы последнее время делают неплохие машины. Заводы итальянской, французской, чешской провинций сейчас в основном выпускают народные автомобили, а машины среднего
Впечатление от внешней элегантности машины несколько портила некоторая теснота; чтобы залезть внутрь, приходилось поворачивать кресло, отделанное черной и красной кожей.
В салоне Дитрих передал Виктору документ, похожий на паспорт или удостоверение, в черной непромокаемой обложке.
– Это ваш пропуск. Гостевой пропуск. Вы – тибетец из Лхасы, гость самого рейхсфюрера. Это сразу снимает вопросы с полицией и иными официальными лицами.
– Но я же не знаю по-тибетски. Что за тибетец, который говорит по-русски?
– Мой дорогой Виктор, если в пропуске написано, что вы – тибетец, то для всех вы тибетец, даже если будете говорить на иврите. У нас такая система. Полиция в любой точке рейха легко может связаться по видеотелефону с центральным банком информации, где лежит ваше электронное досье, и верить будут данным досье, а не вам. Это очень эффективно против партизан и шпионов.
– Понятно. «Если на клетке слона написано «буйвол», не верь глазам своим».
– Должны ли мы верить своим глазам, если видим волка в овечьей шкуре?
Виктор развел руками:
– Вам виднее.
– Это подтверждено огромным опытом. Но! Не у каждого есть видеотелефон к банку информации, только у полиции. Во избежание инцидентов всегда ходите с сопровождающим. Сейчас, к сожалению, между нашими империями плохие отношения, и вы можете столкнуться с непониманием. Если же все-таки окажетесь один – ищите официальных лиц, хотя бы трамвайных кондукторов, они все осведомители. Еще вам необходимо носить на одежде вот это. – Дитрих достал две красные картонки с булавкой, на которой был изображен орел со свастикой и написано готикой «Ehrengast». – Как это у вас называют по-русски?
– По-русски это вообще не называют, это бейдж.
– Бейдж почетного гостя великого рейха. Чтобы не показывать пропуск каждому встречному. Статус почетного гостя дает вам право говорить не на немецком языке, не приветствовать членов партии и не отвечать на партийное приветствие. И вообще вести себя как иностранец.
– Можно даже «ку» не делать?
– Я не знаю, что такое «делать «ку». Видимо, в МГБ что-то напутали при вашем инструктаже.
Значит, контактер не знает про «Кин-дза-дза» или этот немец опять темнит.
– А у меня вообще не было инструктажа. Сказали, что у вас все расскажут.
Пусть побольше объяснит. Может, что и выловится.
– Конечно, расскажут. Да, и еще на случай, если потеряетесь, и на разные мелкие расходы. – И Дитрих протянул Виктору пачку рейхсмарок.
– Спасибо, у меня есть.
– Виктор, вы аскетичны, как герой Древней Спарты, но в рейхе личных денег не бывает слишком много. Это не СССР. Берите, берите.
– Спасибо. Где расписываться?
– К чему эти мелкие торгашеские расчеты? У нас с вами отношения на доверии.
И Альтеншлоссер повернул ключ зажигания. В этот момент Виктор понял, что путь обратно уже отрезан – по крайней мере, до выполнения задания.
Глава 9
На крыше мира
Красный «фиат» легко вилял по изгибам асфальтированной лесной дороги. «И тут они все-таки по автодорогам обгоняют», –
Возле приемника торчало какой-то устройство с широкой щелью. Дитрих, не отрываясь взглядом от дороги, порылся правой рукой в бардачке, вытащил оттуда квадратную кассету толщиной с бутерброд и сунул в щель. Послышались звуки фокстрота с длинным названием «Auf dem dach der welt da steht ein Storchennest» [19] – Виктор вспомнил, что похожая музыка звучала в фильме «Смелые люди», в сцене со связной-цветочницей возле кинотеатра.
19
«Там на крыше мира находится гнездо аиста» (нем.).
– Люблю музыку моей молодости, – признался Дитрих. – А вы, Виктор?
– Я тоже. «Этот День Победы порохом пропах…» [20]
– Да… Во сколько жертв обошелся нашим народам этот День Победы в вашей реальности? Как видите, могло быть иначе. В сорок первом осенью меня призвали. Прослужил в танковых во Франции. Осваивали матчасть трофейных «Сомуа». Виноградники на склонах, изумительные вина, горячие упругие подружки. Потом прокатились на юг. Никаких жертв, никто из местных там уже не хотел воевать. По-мальчишески завидовали тем, кто дерется в полках Роммеля. Познакомился с одной местной девчонкой, повеселились мы с ней, а потом она возьми и предложи мне подсыпать яд на офицерской кухне. Сыграл я перед ней такого простачка, а через нее удалось выйти на террористическую группу. Тут мне и предложили служить по другому ведомству. А вы не меняли круто судьбу из-за женщины?
20
«День Победы». Песня Д. Тухманова на стихи В. Харитонова.
– Нет. А что с ней потом было?
– С кем?
– Ну что подсыпать яд предлагала?
– А что в Союзе делают за попытку массового отравления в условиях военного времени? Фюрер как-то признался, что ненавидит шпионок за то, что они ложатся в постель ради задания и губят мужчин.
– Надеюсь, он сказал это не на основе личного опыта?
Дитрих зыркнул на него глазами через зеркало в салоне; Виктор ответил ему незамутненным невинным взглядом солдата Швейка.
– Разумеется, нет. Иначе ваши историки ухватились бы за такие факты. В обеих реальностях. К сожалению, нас все время стравливают американцы и англичане, их цель – владеть Азией. А наша с вами цель – сохранить мир. Вы за мир, Виктор?
– Спрашиваете. А что я должен делать? Что говорить, вообще как это все будет?
– Не торопитесь. Ваша роль будет простой и кульминационной в мировой истории. Вам все расскажут и покажут за пять минут. А до этого вы должны отдыхать и наслаждаться жизнью.
– Идеал бездельника. Или быка, откармливаемого на убой. Я как-то привык работать.
Машина вырулила на широкое шоссе, Дитрих добавил газу, так что стрелка спидометра запрыгнула за 130. Двигатель плотоядно урчал. Кассетник, перебиравший по очереди фокстроты, вальсы и танго, затянул «Was kann so sch"on sein wie deine Liebe» [21] в исполнении Гиты Алпар. Дитрих добавил громкость.
21
«Что же любви твоей может быть краше» (нем.).