Дети Капища
Шрифт:
А господин Базилевич твоего Бонда любит! Не где-нибудь назначил встречу, а в центре Лондона! Не в пабе для среднего класса, а в модном театральном ресторане, где его, эстета и политэмигранта, все, от хозяина до официантов, знают по имени и в лицо».
Одно было утешительно: Сергееву это все было безразлично. Его задание и состояло в том, чтобы светиться по максимуму и создавать вокруг Базилевича непонятное движение. Похоже было на то, что Блинов со товарищи, при участии своих английских партнеров, собираются устроить в британской столице настоящий аукцион. Или же настоящую «разводку» –
Небо, в который раз за день, набухало дождем, но было тепло, парили лужицы на тротуарах. Сергеев решил пройтись до Темзы, не торопясь, пешочком, а если дождь таки решится припустить, то спрятаться от него не будет проблемой. А можно и не прятаться. Что-что, а зонты в Лондоне продаются на каждом шагу.
Прогуляться вот так, праздно и лениво, представлялось идеей невероятно привлекательной, и медленно шагающий по городу Михаил начал понимать, почему Блинов назвал его командировку променадом.
Почему-то вспомнился профессор Плейшнер, бредущий по нейтральному Берну, снятому, кажется, в Риге, с восторженным выражением на лице.
Ассоциация была настолько сильной и неприятной, что Сергеев сразу же подобрался, как хищник, услышавший в зарослях щелчок взводимых курков. Почти мгновенно, словно симптом психоза, у него возникло ощущение «проехавшегося» по спине чужого взгляда. В который раз за сегодня мысленно упрекнув себя в паранойе, Сергеев «проверился» у зеркальной витрины, где торговали зонтами, развешанными на выносной металлической стойке. И минутой спустя проделал то же самое у табачной лавки.
За ним шли двое. Приблизительно одного роста и возраста, с одинаковой небритостью на лицах. Один из них был чуть полнее напарника, с низким лбом и вислыми бульдожьими щеками. Надо лбом ползли залысины, волосы были собраны в «хвост». Второй же отличался болезненной худощавостью и странной краснотой вокруг черных, блестящих глаз – такие лица Сергеев видел у обитателей портовых притонов.
Судя по одежде худого, походившего на карикатурного Дракулу филера, причиной покраснения был не элитный «розовый» кокаин, а дешевый «крэк» или еще что похуже – во всем его виде была заметна привычная неопрятность, свойственная необеспеченным наркоманам со стажем.
Профессионального в их поведении было ровно столько, сколько и привлекательного во внешности. Сергеев шагал по улице, отлавливая топающую за ним двойню в отражениях витрин, и раздумывал над тем, кто отправил за ним этих неумех.
То, что парочка была посажена к нему на хвост с показательными целями, сомнений не вызывало. Значит, существовало, как минимум, два варианта. Первый, самый простой, но не самый вероятный, что кто-то сделал Сергееву «ручкой»: «Ау, милейший, мы здесь, мы тебя видим! Привет! И ты нас видишь? Ну так веди себя хорошо».
Вариант второй был посложнее и более оправдан с точки зрения настоящего «профи». За видимым хвостом скрывались хвосты невидимые, крепкие профессионалы, оснащенные по последнему слову техники. Под прикрытием этих двух недоумков за Сергеевым следовали машины технической поддержки, а в одном из швов его костюма пряталась булавка-передатчик, пеленг которой эти машины ловили. Скрытые камеры отслеживали каждый его
Задумка была в том, что «ведомый» быстро и без труда сбрасывает висящих на пятках дилетантов и после этого расслабляется. В сравнении с топорной работой «подсадных уток» профессиональные методы группы наблюдения кажутся совершенно незаметными, и после избавления от мнимого хвоста объект «открывался» как на ладони.
Если дело обстояло именно так, а это надо было проверить незамедлительно, ситуация могла оказаться крайне тяжелой. Кто бы ни начинал против Сергеева оперативную игру, он также начинал ее против Блинчика и Базилевича, а также, сам того не подозревая, оказывался втянут в конфликт с Конторой. А вступать в конфликт со своей бывшей организацией (кстати, почему «бывшей»?) Сергеев не рекомендовал бы никому.
Угодить под правильно организованную операцию скрытого наблюдения через несколько часов после законспирированного прилета в страну означало одно: Блинов и его компания находились в центре профессиональных интересов противоборствующих групп.
И это необязательно были аналоги сергеевской Конторы – нет! Скорее всего, таким образом оружейный рынок проявлял интерес к наглеющей «попсовой» команде из постсоветских стран. И еще, главное, источник утечки информации в окружении Блинчика был не один. Над задуманной Владимиром Анатольевичем операцией, словно стервятники, начали кружиться те, кто рассчитывал на ней заработать. Или те, кто хотел ее сорвать.
Сергеев, сопровождаемый двумя лицами, предположительно, арабской национальности, вышел к Рингу и двинулся дальше в глубокой задумчивости. Со стороны казалось, впрочем, что он не утратил ни беспечности туриста, ни глуповато-восторженного выражения лица, подобающего попавшему в метрополию провинциалу.
Эта мимикрия происходила с Сергеевым помимо воли: работали рефлексы, закрепленные годами учебы и работы на подкорковом уровне. Он почувствовал, что «включился», и непроизвольно восхитился своим соучеником, сумевшим именно ему предложить участие в этой операции, и бывшими коллегами, вынудившими Сергеева в эту игру вступить. Это очень важно – вовремя выбрать из всех вариантов нужного человека.
По Рингу весело бежали двухэтажные туристические автобусы. На открытых верхних площадках гнездились стайки туристов, ощетинившихся камерами и фотоаппаратами. Сергеев постоял у края дороги, глазея на движение (двое филеров замерли в десяти шагах от него, чуть ли не в небо пялясь!), потом, не торопясь, на мигающий уже зеленый сигнал, перешел дорогу и легко и непринужденно заскочил на подножку проезжающего мимо рейсового омнибуса.
Толстый и худой бросились было за ним, но были отрезаны потоком транспорта и с минуту метались по тротуару, не решаясь пересечь дорожное полотно. А когда поток поредел – бросаться на дорогу было уже поздно: автобус с Сергеевым уже удалился на солидное расстояние. Худой повернулся к толстому и замахал руками, широко раскрывая рот. Толстый стал еще меньше ростом и руками развел. Они принялись ловить такси.