Дети Ковчега
Шрифт:
Мария с улыбкой смотрела на Данлара, застывшего тёмной фигурой у окна. Она знала, что Сергей Павлович пойдёт на всё, чтобы выяснить правду, ни перед чем не остановится. Поэтому сосредоточенно думала, как выпутаться из ситуации, не прибегая ни к чьей помощи.
– Пожалуйста, не предпринимай никаких действий ради меня. Не объявляй меня своим человеком, что бы это ни значило, – попросила она. – Не сейчас.
Данлар неохотно согласился. Поспешность может привести к обратному эффекту, и Маша окажется в ещё большей опасности.
– А как ты попал в квартиру? – спохватилась она. – Ты телепортировался прямо ко мне домой? Это значит, что любой из вас так может? – удивление
Данлар повернулся. Лёгкое подобие улыбки мелькнуло у него на губах.
– Нет. Телепортация невозможна так, как вы её себе представляете. Я вошёл через дверь. У тебя слишком простые замки, Маша, с этим нужно что-то делать. Мне пора уходить, но я могу прийти ещё, если ты не против.
– Я не против.
– Ничего не бойся. Я буду защищать тебя, – Данлар крепко сжал тёплые, нежные руки. Входная дверь хлопнула, оставив квартиру в одинокой тишине.
Ещё долгое время Мария сидела в задумчивости, распутывала нити своих мыслей. То, что пришельцы существуют, поразило её очень сильно, но сильнее всего поразило то, что правительства разных стран знают об этом, активно с ними сотрудничают и защищают свой секрет всеми способами. «Значит, Сергей Павлович тоже осведомлён о рептилоидах, – Мария закусила губу. – Именно поэтому он так настойчиво меня расспрашивал», – нахмурилась она. Хорошо зная его, Мария понимала, что просто так он не отстанет, что ещё не раз ей придётся столкнуться с его расспросами. «Ничего не бойся, – эхом прозвучали слова Данлара. – Если почувствуешь опасность, говори, что ты мой человек», – пронеслось по сознанию. Мария сосредоточенно посмотрела на то место, где ещё совсем недавно стоял пришелец, увидела его чёрный силуэт, застывший у окна, почувствовала приятные ощущения от прикосновений к необычной коже. Она сжала ладонь, чтобы подольше сохранить волнующие воспоминания в сомкнутом кулаке. Слёзы блестящими ручейками сами собой полились по щекам. Мария не понимала, почему плачет. Сквозь радужное сияние солёных капель она явственно увидела Данлара рядом с собой. Его иссиня-синие глаза глубокие как океан смотрели прямо в душу. Едва касаясь, Мария дотронулась призрачного силуэта и застыла с улыбкой на губах посреди комнаты и размытых теней. Почти всю ночь она не спала. Разыгравшиеся мысли не давали покоя. Бушевавшие эмоции будоражили кровь. Только под утро Марию опутала тяжёлая мучительная дремота, в которой сияли синие кристаллы глаз.
Данлар стоял на взлётной площадке, обратив задумчивый взгляд в ночное небо. Чувство от прикосновения руки Марии всё ещё оставалось на его щеке лёгким штрихом. Он посмотрел на свою ладонь, бережно хранившую тепло её рук и нежность кожи, почувствовал осторожное прикосновение тонких горячих пальцев. В его глазах вспыхнули миллионы галактик, загорелись тысячи звёзд, пролетели сотни комет. Данлар провёл рукой по щеке, улавливая тепло, оставленное Марией. Он улыбнулся, увидев её лицо среди сияния звёзд, и протянул к нему руку.
– Вставай! – сквозь сон услышала Мария его голос.
Испуганно вскочив с постели, она осмотрелась, не увидев никого в комнате, снова упала на подушки, раскинув руки.
– Почему это произошло со мной? – спросила она пустоту.
Зябкий ноябрь покрыл город холодной дождливой пеленой. Мгла просочилась всюду, рассеяла свет уличных фонарей, размыла вчерашние следы и равномерными каплями сбегала с крыш. В стремлении быстрее укрыться в тёплом, уютном месте по улицам мокрого осеннего мегаполиса бежали прохожие. Серыми мазками красок люди заполняли город тенью своего присутствия и превращались в безликую гудящую массу. Выйдя из дома, Мария нырнула с головой в серый движущийся поток, стала такой же тенью, как и все, растворилась в заполненных улицах.
Потолкавшись в метро, она приехала в университет. В старой аудитории было довольно многолюдно. Шумный разговор весёлой компании многоголосым эхом разлетался по пустым коридорам корпуса из-за чуть приоткрытой двери. Немного помявшись на пороге, словно перед экзаменом, Мария несмело вошла внутрь. Весёлый шум мгновенно налетел на неё вихрем чужих эмоций и заставил отпрянуть назад. Веселье давно было вычеркнуто из её жизни. Раскинув руки и растянув рот в широкой улыбке, Захар Петрович бодро двинулся навстречу своей ученице. Марии казалось, что годы не властны над ним. Сколько она себя помнила, учитель всегда оставался немолодым мужчиной лет шестидесяти, плотного телосложения и невысокого роста. Лишь тёмные волнистые волосы, зачёсанные назад, со временем припудрились благородной сединой.
– Наконец-то ты пришла, Машенька, – громогласно прокричал Захар Петрович. – Мы все тебя ждём!
– Меня? – Мария растерялась.
Учитель обнял свою бывшую студентку за плечи, увлёк к накрытому столу. Полчаса он рассказывал весёлые истории из студенческой жизни и не выказывал никакой тревоги или озабоченности. «Зачем меня сюда позвали? – недоумевала Мария, обводя взглядом собравшихся здесь незнакомых ей людей. – Зачем весь этот бурный спектакль?»
– Иди в мой кабинет, – уловив её растерянность, сквозь шум смеха очень тихо и строго приказал Захар Петрович. – Надо поговорить.
Мария поспешила в кабинет учителя. Сколько здесь было проделано работы! Сколько было написано статей, проведено исследований и оказано помощи! Она взяла с полки одну из толстых папок и, прижав её к груди, беззвучно заплакала. Многолетнее расследование пропажи родителей в Анголе так ни к чему и не привело. Все тонкие нити поисков терялись в океане секретности и недоступности. За столько лет Мария и Захар Петрович ни на шаг не приблизились к разгадке этой тяжёлой тайны.
– Я позвал тебя, Маруся, чтобы предупредить, – с порога заявил учитель. – Сергей рвёт и мечет. Он настаивает на твоём отстранении и официальном расследовании!
– Отстранение? Расследование? – не верила своим ушам Мария.
– Да! Ты же знаешь его. Он упрям и туп, – разозлился профессор. – Конечно, никто ему не разрешит без оснований тебя отстранить от работы. Поэтому он требует расследование и допрос.
– Допрос? – у Марии похолодело внутри.
– Угу, – кивнул профессор. – Главное, Маша, не провалиться на нём. Значит так, – он сделал ещё более строгое лицо. – Тебя будут допрашивать на полиграфе и под сывороткой. Я тебя всему учил. Ты моя лучшая ученица за много лет.
– Но я…
– Маруся, нет времени на сантименты, – прервал Захар Петрович. – Сергей нацелен очень серьёзно, и ты должна к этому подготовиться. Что делать, ты знаешь!
Мария брела домой как в тумане. Она не видела ничего и никого. В молочной пелене бесформенными пятнами проплывали мимо тёмные силуэты людей и зданий. Реальность потерялась, погрузившись в серый мир тревог. Что ей грозит? Этот вопрос она не могла выбросить из головы. Что предпримет Сергей Павлович? Какой ценой будет защищать свой секрет? Ужасная мысль пронзила сердце. Мария испугалась, всё сильнее и отчётливее осознавая нависшую над ней угрозу. Нахлынувшие чувства завертели в водовороте, поглотили с головой. Безликая тень растворилась в потоке людей в метро. Внезапный толчок в плечо грубо вернул в реальность, выдернул из пелены серого тумана.