Дети Ковчега
Шрифт:
Макфеллер замер на пороге, с удивлением уставившись на грязного мальчугана. Как такой, как он, мог мечтать о звёздах?
– Я читал в книгах…
– Ты умеешь читать? – ещё больше изумился гость.
– Да. Я прислуживаю в нашей церкви. Святой отец научил меня. Я знаю латынь! – гордо произнёс мальчуган.
Макфеллер потрепал его по грязным спутанным волосам и скрылся в тёмной, сырой комнате, прикрывшись платком. Только бы вытерпеть эту вонь до рассвета!
Холодным утром Роджер долго не мог понять, о чём так страстно спорят родители и приезжий, но, внимательно прислушавшись, всё понял.
–
Макфеллер бросил на стол увесистый мешочек с монетами. Мать и отец как стервятники кинулись к кожаной сумке, отталкивая друг друга.
– Этого вам хватит, – чужак взял за руку Роджера. – Пойдём!
Испуганные глаза мальчика смотрели на пересчитывающих монеты родителей.
– Мама, – худая детская рука зацепилась за грязное платье.
– Иди, иди, – грубо оттолкнула женщина. – А девочка вам не нужна? Она будет стоить дешевле. Мы её уже продавали!
Макфеллер с омерзением посмотрел на мать, не гнушавшуюся продавать своих детей. Роджера завернули в большое одеяло, чтобы он не испачкал дорогую бархатную обивку сидений кареты. Никто не вышел его провожать кроме маленькой сестрёнки в потрёпанном платьице. Девочка куталась в тонкую потерявшую цвет и форму шаль и долго махала рукой вслед уезжающему экипажу, прижимая к груди сделанную братом из соломы куклу.
Новый дом показался Роджеру сказочным замком. Никогда прежде он не видел такой чистоты, роскоши и великолепия. Пожилая женщина тщательно вымыла дурно пахнувшего ребёнка, одела в новое платье с накрахмаленным воротничком, привела в порядок его волнистые, спутанные волосы. После всех гигиенических процедур благоухающий невиданными доселе ароматами маленький гость предстал перед своим хозяином.
– Меня зовут Джон Макфеллер. Это мой помощник Паттерсон. С этого дня ты полностью принадлежишь мне, – Роджер испуганно попятился. – Тебя будут обучать самые лучшие учителя. Ты поступишь в любой университет на факультет по своему выбору. Я хочу, – Макфеллер склонился над мальчишкой, – чтобы ты сам дотронулся до звёзд, – подобие улыбки скользнуло по морщинистым губам. – За это я требую только одного – преданности.
Время учёбы летело незаметно. Двадцать лет прошли словно сказочный сон. Из грязного мальчика вырос красивый статный молодой человек, манеры и ум которого восхваляли все друзья и знакомые Макфеллера. Кто-то молчаливо считал Роджера незаконнорождённым сыном знаменитого богача, а кто-то, не стесняясь, вслух говорил об их прямой родственной связи. Макфеллер только улыбкой отвечал и тем и другим. Успехи воспитанника радовали его. Роджер оказался способным молодым человеком, который нагло и смело шёл наверх, иногда даже переступая через головы, не считаясь ни с кем и ни с чем, достигая цели. Его статьи в газетах, речи на собраниях парламента приносили всё большую известность семье Макфеллеров. Старик не мог нарадоваться столь высоко окупившемуся вложению, а Роджер полученным возможностям. Единственно, что смущало, – это запрет на брак. Макфеллер разрешал заводить связи, но иметь семью категорически запрещал, хотя сам был женат и имел детей.
День, когда жизнь Роджера ещё раз кардинально перевернулась, он запомнил на всю жизнь, как и день встречи с Макфеллером. Он выбежал на крики, доносившиеся из кабинета на первом этаже дома. Вся прислуга попряталась по своим коморкам, лишь бы не видеть и не слышать происходящего. Распахнув высокие двери, Роджер ворвался в кабинет. Сцена, которую он увидел, долго не давала ему потом спать. Паттерсон с разбитым в кровь лицом валялся в ногах Макфеллера, с мольбой простирая к нему руки.
– Я прошу. Не надо, – вопил молодой человек, хватаясь за штаны хозяина. – Они ни в чём не виноваты!
– Ты предал меня, – в гневе кричал тот. – Ты знаешь, чем это грозит! Твой поступок…
– Я молю, – выл Паттерсон. – Они моя семья.
– Я твоя семья! – Макфеллер ударил его, отбросив к камину. – Твои жена и ребёнок уже мертвы.
– Нет, – отчаянно тряс головой Паттерсон. – Я не верю вам.
– Мне всё равно, чему ты веришь, – Макфеллер с остервенением размахнулся и ударил его дубинкой по рёбрам с такой силой, что молодой человек выплюнул сгусток крови на ковёр и согнулся пополам. – Ты знаешь, что я делаю с предавшими меня, – в руке блеснул нож. – Я снимаю с них живьём кожу, – прошипел старик перед окровавленным лицом едва живого помощника.
Напрасно Паттерсон пытался заслониться рукой от исходившего злобой хозяина. Острая сталь коснулась его груди. Быстрым, умелым движением руки Макфеллер содрал лоскут кожи. Комната наполнилась нечеловеческим криком боли.
– Я не терплю предательства, – кровавый флаг взмыл в поднятой руке. – Возвращайся в грязь, неблагодарная тварь! Иди к своей семье, – следующий удар дубинкой проломил голову бывшему помощнику. Залитое кровью тело свалилось набок, не подавая более признаков жизни.
Только теперь Макфеллер заметил застывшего на пороге Роджера.
– Проходи, мой мальчик, – мягко, даже по-отечески сказал он, отбрасывая дубинку в сторону. – Ты увидел, что я делаю с предателями. Это будет тебе уроком, – окровавленный лоскут кожи пролетел перед лицом Роджера.
До ужаса поражённый увиденным, он не в силах был произнести ни слова и в оцепенении провожал глазами ходившего по комнате своего покровителя.
– Он решил завести семью, – всё ещё не мог успокоиться Макфеллер, – хотя я сто лет назад предупредил о невозможности подобного, – Роджер подумал, что старик оговорился. – Мы сто лет шли рука об руку, и вдруг он решил, что с него хватит! – перешёл Макфеллер на крик. – Променять меня на какую-то девку, завести детей! Я его семья! – он ударил себя в грудь. – Я ваша семья! Я!
Макфеллер остановился, тяжело вздохнул и с омерзением во взгляде посмотрел на лежавшее в луже крови тело Паттерсона. Больше ста лет вместе они шли к цели! И вдруг семья! Что произошло в голове амбициозного молодого человека? Что могло сломить его решимость, следовать намеченному пути? Любовь? Дети? Теперь уже никогда этого не узнать. Макфеллер устало сел в кресло возле камина.
– Иди ко мне, мой мальчик, – подозвал он к себе Роджера. – Я хочу, чтобы ты заменил предателя, но прежде дал клятву беспрекословной верности мне, иначе тебя постигнет та же участь, – от его взгляда у Роджера кровь застыла в жилах.