Дети крови и костей
Шрифт:
Мама Агба целует меня в лоб и крепко обнимает.
– Будь осторожной и сильной.
Шмыгнув, киваю, хотя вовсе не чувствую в себе силы. Мне страшно. Я слаба как никогда.
Что, если я подведу их?
– Береги сестру, – напоминает папа Тзайну, когда я забираюсь в седло. – Найла, будь хорошей девочкой. Защищай их.
Найла лижет папу в лицо, трется мордой об его щеку – знак того, что она исполнит обещанное. Сердце сжимается, когда она идет прочь, унося нас от дома. Но когда я оборачиваюсь, лицо папы озаряет улыбка.
Надеюсь, мы выживем и увидим ее вновь.
Глава
– Досчитай до десяти, – шепчу я себе в надежде, что, когда закончу, этот ужас останется в прошлом.
Кровь невинных не будет пятнать мои руки.
– Раз… Два… – Я сжимаю отцовскую пешку в трясущихся пальцах так крепко, что чувствую боль. Веду отсчет, но ничего не меняется.
Вместе с Илорин все мои планы погибли в огне.
Деревню охватывает яростное пламя, пожирая сотни домов, и мое горло сжимается от ужаса. Солдаты тащат обгоревшие до неузнаваемости трупы по песку. Крики выживших и раненых звенят у меня в ушах. Во рту привкус пепла. Так много потерь. Смертей.
Не таким был мой план.
С одной стороны от меня должна была стоять Амари, с другой – закованная в цепи воровка. Каэе стоило лишь найти свиток. Сжечь нужно было лишь одну хижину.
Если бы я вернул артефакт, отец бы все понял. Поблагодарил бы за осмотрительность и похвалил бы за то, что я помиловал жителей Илорин. Торговля рыбой не пострадала бы. Единственная угроза для королевства была бы устранена.
Но я подвел его. Снова. После того, как вымолил второй шанс. Свиток пропал. Жизнь сестры под угрозой. Целая деревня стерта с лица земли, и все это напрасно.
Народ Ориши все еще в опасности…
– Папа!
Я хватаюсь за меч, когда маленький мальчик падает на землю рядом со мной. Его крики звенят в ночи. Вижу покрытый песком труп у его ног.
– Папа! – Малыш обнимает тело, силясь разбудить того, кто уже мертв. Маленькие коричневые ладошки покрываются кровью отца.
– Абени! – Женщина ковыляет к ребенку по влажному песку и задыхается при виде приближающихся стражников. – Абени, прошу, молчи. Папа хочет, чтобы ты замолчал!
Отворачиваюсь и зажмуриваюсь, борясь с тошнотой. Долг превыше всего, слышу я голос отца. Безопасность Ориши важнее твоих чувств. Но ведь эти люди тоже оришане. Именно их я поклялся защищать.
– Бардак! – Адмирал Каэя подходит ко мне. Ее костяшки все в крови: она избила солдата, который выстрелил слишком рано и начал пожар. Я едва справляюсь с желанием добавить ему еще, видя, как он корчится на влажном песке.
– Вставай и свяжи им руки! – рычит на него Каэя, а затем понижает голос. – Мы не знаем, живы преступницы или нет, и даже не знаем, вернулись ли они.
– Надо собрать выживших в одном месте. – Я раздраженно вздыхаю. – Надеюсь, кто-нибудь нам расска…
Мой голос обрывается – я чувствую, как нарастает зловещее покалывание под кожей. Как тогда, на рынке, жар обжигает мне голову. Он пульсирует, и я вижу плывущее ко мне бирюзовое облачко на фоне черного дыма.
– Ты это видишь? – спрашиваю я Каэю, указывая ей на облако, и отступаю, когда оно приближается. От него веет морем, и этот аромат перебивает запах дыма.
– Вижу что? – спрашивает Каэя, но я не успеваю ответить. Бирюзовое облачко течет у меня сквозь пальцы. Образ предсказательницы вспыхивает перед глазами…
Крики вокруг стихают, становятся приглушенными и неразборчивыми. Холодные волны накрывают меня, лунный свет и огонь меркнут. Я вижу девушку, мысли о которой кружат в моей голове. Она тонет среди трупов и обломков, погружаясь в морскую тьму, и не противится, когда течение тащит ее вниз. Она отказывается от борьбы, идет навстречу смерти.
Мое видение бледнеет, и я вновь оказываюсь на песке, среди криков горящих заживо людей. Кожа пылает так же, как когда я видел предсказательницу в последний раз.
Внезапно картина проясняется. Этот зуд, видение… Я должен был понять раньше.
Магия.
Желудок сводит. Я впиваюсь ногтями в свои дрожащие ладони. Нужно исцелиться от этой заразы, изгнать предательское ощущение прочь…
Инан, приди в себя.
Сжимаю отцовскую пешку так сильно, что костяшки хрустят. Я клялся ему, что готов, но как, во имя небес, можно подготовиться к такому?
– Досчитай до десяти, – вновь шепчу я, расставляя все детали по местам, словно пешки для сенета. Когда шепчу «пять», ужасающая правда обрушивается на меня: свиток у предсказательницы.
Укол, который я ощутил, когда она задела меня. Энергия, пробежавшая по моим венам. Когда наши взгляды встретились…
О небеса. Она меня заразила.
Тошнота подступает к горлу. Прежде чем я успеваю сдержаться, жареная рыба-меч – сегодняшний завтрак – рвется наружу. Я сгибаюсь, и рвота расползается по песку передо мной.
– Инан, – Каэя морщит нос, в ее голосе больше отвращения, чем тревоги. Наверное, она считает меня слабаком. Лучше пусть думает так, чем узнает правду.
Сжимаю кулаки, почти ощущая, как магия блуждает в моей крови. Если маги могут передать нам свои силы, то они победят прежде, чем мы сумеем до них добраться.
– Она была здесь. – Я вытираю губы ладонью. – Предсказательница со свитком. Нужно найти ее прежде, чем она навредит кому-то еще.
– Что? – Каэя поднимает тонкую бровь. – Откуда ты знаешь?
Открываю рот, чтобы объяснить, но тошнотворный зуд снова расползается под кожей, заставляя меня отвернуться. Покалывание растет, становится сильнее, когда я смотрю в направлении южного леса. Хотя воздух наполнен вонью горящей плоти и черным дымом, мне вновь мерещится слабый запах моря. Это она. Точно. Прячется среди деревьев…
– Инан, – вклинивается Каэя. – О чем ты? Как ты узнал, что она была здесь?
Магия, – хочется ответить мне.
Мои пальцы крепче обхватывают потускневшую пешку. Прикосновение к ней обжигает. Это слово еще хуже, чем слово «муха». Если даже я едва могу примириться с этим, то как отреагирует Каэя?