Дети Луны
Шрифт:
— Отец, но ты же сам говорил, что хранителем тайны был Петтигрю! — тотчас вскинулся Гарри.
— Именно, — кивнул Фенрир, довольный усидчивостью сына. — И это позволяет заключить, что арест Блэка оказался просто кому-то выгоден.
— Кому? И разве Сириуса Блэка не защищали адвокаты? — на самом деле вопросов у мальчика было куда больше, но пока он остановился на этих.
— Учитывая поднявшуюся в магическом мире суету из-за исчезновения Темного Лорда, суд над твоим крестным был весьма скоропалительным, — сухо заметил Снейп.
— Пока я не хочу никого обвинять огульно.
— А зачем? — до сих пор Гарри от родственников ничего особо хорошего не видел, поэтому ко всем персонажам подобного рода в первую очередь относился подозрительно.
— Наверняка будут убеждать, что, как предатель и приспешник Темного лорда, Блэк захочет тебя убить, но нам с Северусом так не кажется. Скорее всего он, и правда, пожелает с тобой встретиться, но как со своим крестником. Также, возможно, побег Сириуса спровоцировало что-то иное.
— То есть мне опасаться нечего?
— Бдительность важна всегда, поэтому мы и рассказали тебе о случившемся, чтобы ты мог сделать выводы, располагая истинными фактами, а не чужими домыслами, — учительским тоном заметил Снейп.
— Хорошо, я буду осторожен, — кивнул мальчик.
— И я надеюсь тебе хватит ума не искать встречи с крестным самому, тем более в одиночку, — проговорил Грейбек, грозно глянув на сына.
— Не буду. Если что, то немедленно предупрежу мистера Снейпа.
— Вот именно, — куда благосклоннее кивнул Фенрир. — Я не сомневаюсь в тебе, Коул. Ты вполне способен справиться даже со взрослым магом. Но это может привести к совершенно ненужным нам последствиям.
— Кажется, я понял. Если Дамблдор будет запугивать меня Блэком, то, на самом деле, может тот не слишком плох. Ведь это мои родители попросили его быть крестным. А насчет моих родственников директор уже раз ошибся.
— Сообразительный ты у меня, — хохотнул оборотень. — Не нравится тебе старик Альбус?
— Я просто чую, что он постоянно что-то недоговаривает или лукавит, словно играет со мной в какую-то игру.
— Делай вид, что ничего не замечаешь, — посоветовал Грейбек, и фыркнул, ни к кому конкретно не обращаясь: — Неужели Дамблдор не понимает, насколько глупо и недальновидно вводить в заблуждение оборотня?
— У него не такой уж богатый опыт общения с вашим народом, — все-таки ответил Северус. — Сам понимаешь, с кем он больше всего общался. Кстати, он в этом году будет учителем защиты.
— Люпин? Преподавать защиту? — едва не зарычал Фенрир. — Старик совсем сбрендил?
— Не исключено.
— А кто такой Люпин? — осторожно спросил Гарри.
Оба взрослых посмотрели на мальчика, словно на какое-то время забыли о его присутствии, потом оборотень нехотя ответил:
— Ремус Люпин. Он оборотень, хотя скорее пародия на него. Когда-то я обратил Люпина так же, как тебя, правда, не забрал сразу в стаю. Видимо из-за этого или по воле родителей он наотрез отказался признать своего волка, считая себя чудовищем. Сразу же начал принимать волчье зелье, которое окончательно похоронило
— Поэтому я никогда не видел его в стае?
— Да. Он сторонится нас и боится меня. Но Люпин, как и Блэк, и Петтигрю, был другом твоего отца. Хотя, наверное, не слишком близким, раз он не заступился за Сириуса и до настоящего момента не интересовался твоей судьбой.
— Хм, — буркнул Гарри.
— Конечно, не стоит упускать вариант, что Дамблдор и ему запудрил мозги, — продолжал рассуждать Грейбек. — Поэтому попробуй отнестись к нему без предвзятости, но прислушайся к своему зверю. В отношении других оборотней он подскажет куда больше, чем человеческий разум.
— Хорошо, отец, — кивнул Поттер, а потом как бы между прочим спросил: — Может, мне тогда не ехать к Уизли в Нору?
— Тебе там так плохо? — тотчас нахмурился Фенрир.
— Не то что бы. С Роном весело, он мой друг. Но их там слишком много, и почти все пахнут, как чужие, а миссис Уизли постоянно норовит опекать меня, как малыша. Не могу же я ей сказать, что она мне не мама, и не стоит пытаться ее заменить.
Северуса удивили подобные речи. Он считал, что оборотни просто жить не могут без тактильных контактов. Оказывается, не со всеми. Хотя к нему самому Гарри всегда старался прикоснуться.
— Понятно, — тем временем заключил Грейбек. — Но придется потерпеть. Не нужно давать Дамблдору возможность обвинить твоих приемных родителей в том, что они препятствуют твоему «вливанию» в магический мир. Сможешь продержаться с ними пять дней?
— Не две недели? — уточнил Гарри, сразу воспрянув духом.
— Я же сказал — пять дней, — вожак оборотней не любил, когда переспрашивают, но к сыну всегда делал исключение.
— Тогда смогу.
— Хорошо.
Перед самым отъездом у Фенрира с сыном состоялся еще один разговор, уже наедине. Усадив мальчика рядом с собой на диван, как обычно они и беседовали, Грейбек сказал:
— Чую, этот учебный год у тебя снова получится непростым.
— Из-за Сириуса и других друзей Джеймса Поттера? — спросил Гарри.
— Да, но не только. Ты взрослеешь, мой волчонок, пусть внешне это пока и не так сильно заметно. Но зверь растет быстрее человека.
— В полнолуние я уже не похож на щенка, — довольно кивнул мальчик.
— Ты — молодой волк, — подтвердил Фенрир. — Но изменения во внешности — это еще не все.
— Ты о том, что некоторые волки стали относиться ко мне по-другому?
— Да. В тебе начинают чуять соперника. Не исключено, что следующим летом тебе придется отстаивать место в стае.
— Тебя это беспокоит?
— Ты — мой сын, конечно, я волнуюсь. Но я хорошо тебя обучил, и буду учить дальше вместе с Грегором и Гидеоном. Ты уже достаточно опытен в схватках. И я верю в твою победу.
— Спасибо. Я не подведу, — Гарри уткнулся лбом в плечо Грейбека.
— Знаю. И все-таки взросление — не только место в стае, но и нечто большее. Не пугайся, если тебя начнут преследовать новые желания. Ты входишь в тот возраст, когда волки начинают приглядывать себе пару. Тебе ведь известно, что бывает между партнерами?