Дети Луны
Шрифт:
— Милая комбинация… И у Поттеров не было завещания на этот счет?
— А вот тут еще один интересный момент. Его якобы нет. Но сразу вспоминается один весьма любопытный факт — очень стремительный, даже скоропостижный процесс по делу Сириуса Блэка.
— В то время как настоящим предателем был Питер Петтигрю? — почти прошипел Северус.
— Именно. И Блэк это знал, так как за убийство бывшего друга его и судили. Причем без какого-либо следствия, адвокатов, веритасерума, в конце концов.
— Полагаешь, Дамблдор подставил его, желая таким
— Очень похоже на то, — кивнул Грейбек.
— Но ведь шавка был одним из… людей Альбуса, — не то что бы сомневаясь, но взвешивая все факты, заметил Снейп.
— Вот именно, был, — горько усмехнулся Малфой. — Ты ведь помнишь, что Сириус всегда славился горячим нравом, безбашенностью. Буквально боготворя Джеймса, он бы никогда не пошел на сделку с совестью. А так как всем было известно, что Блэк — крестный Гарри, то, естественно, ему бы в первую очередь передали опекунство над мальчишкой. Он бы дрался за это право до последнего. И Дамблдор это понимал как никто.
— И так легко отправил шавку в Азкабан?
— Даже слишком легко. А ведь ты лучше меня знаешь, что, как глава Визенгамота, он мог настоять на более тщательном процессе как минимум.
Северус невольно поежился, вспомнив свой собственный процесс. Люциус утешающим жестом коснулся его руки, проговорив:
— Я всегда говорил тебе, друг мой, что Альбус куда страшнее Темного Лорда. Этот старый интриган, прикрываясь «всеобщим благом», без зазрения совести пойдет на любые жертвы, избавится от любой своей пешки.
— С каждым годом я все лучше понимаю это.
— Дамблдор лжив насквозь, — рыкнул Фенрир. — Но моего сына он не получит!
— А Гарри вообще знает, что у него был крестный? — поинтересовался Малфой. — Теоретически, и сейчас есть, конечно, но…
— Пока не в курсе. Слишком многое от него скрывали, и если разом вывалить всю правду, то парень может сорваться. К тому же, я и сам не так давно узнал о связях между Сириусом и моим сыном. Да и сейчас это не самое необходимое знание.
— Согласен, есть более насущные проблемы, особенно учитывая, что из парня менее чем за два года необходимо сделать лорда, — кивнул Люциус.
— Это все верно, только истина имеет обыкновение выскакивать, как чертик из коробочки, в самое неподходящее время, — вздохнул Северус.
— Я не собираюсь скрывать правду от сына, и если он спросит — я отвечу, — гордо заметил Грейбек. — А также поясню, что сделать что-либо для своего крестного он сможет лишь тогда, когда станет лордом.
Малфой хитро посмотрел на старого знакомого и протянул в своей истинно аристократической манере:
— А это может быть весьма интересно: вырастить под носом старого интригана такого противника, об которого он обломает зубы.
— Ты почти читаешь мои мысли, — осклабился Фенрир. — Но благополучие моего наследника превыше всего.
— Не думал, что на старости лет ты всерьез проникнешься подобным, — заметил Люциус.
— До старости мне еще далеко, — фыркнул оборотень. —
— Возможно.
— Вот так и формируется внутренний круг, — иронично проговорил Снейп.
— Скажешь тоже, — усмехнулся Люциус. — Кстати, пока мы тут мило беседуем, твой детеныш не разнесет весь дом Северуса?
— Именно мой. Поэтому подозрения по меньшей мере необоснованны.
Спустя минуту Малфой убедился, что так оно и есть. Мальчик чинно сидел на диване и, как и было велено, читал книгу. Но аристократ ничем не выдал своего удивления.
Уже через два дня Гарри через каминную сеть нанес визит в Малфой-мэнор для своего первого занятия. Один. Поначалу Люциус даже пожалел, что Драко сейчас во Франции вместе с матерью и не может составить им компанию во избежание неловкости, но вскоре вынужден был признать, что все опасения излишни.
Малфой-старший не так уж хорошо помнил Джеймса Поттера и куда лучше знал Фенрира, чтобы понять, что Гарри гораздо больше взял от последнего. Настолько, что временами и впрямь казался родным сыном вожака оборотней. В парне ощущался подрастающий зверь. Иногда он мелькал во взгляде или чересчур стремительных движениях, а порой угадывался в поведении. Но это был расчетливый хищник, а не бездумное животное.
Грейбек оказался прав, в мальчике скрывался немалый потенциал. И не только как будущего лидера оборотней, но и как лорда Поттера. На какое-то время Люциус даже посетовал, что его собственный сын не такой же, правда, он ни за что не пожелал бы для Драко подобной школы жизни.
Наблюдая за тем, как Гарри изучает собственное генеалогическое древо, Малфой подумал, что у древнего рода Поттеров наконец-то появились серьезные шансы возродиться в былой мощи. А то, что у единственного наследника кровь оборотня — так невелика беда. В предках почти каждой древней магической семьи есть кто-то из разумных рас. Вейлы, вервольфы, вампиры, а то и высшие эльфы.
— Могу я задать вопрос, мистер Малфой? — отвлек Люциуса от мыслей голос ученика.
— Слушаю вас, мистер Поттер.
— А у волшебников существуют проклятья?
— Странный вопрос для ученика, успешно окончившего второй курс. Вы ведь должны бы уже знать…
— Да нет, я вовсе не о непростительных или чего-то в этом роде, — возразил мальчик. — Проклятья — в смысле пожелания чего-то плохого, что потом сбывалось бы.
— Так вас интересуют разновидности сглазов?
— Возможно. Например, есть ли проклятье на вырождение рода?
— Хм, откуда такие мысли? Неужели из истории вашего рода?
— Именно. Я заметил, что на протяжении последних четырех-пяти поколений Поттеров, которые живут в Англии, словно злой рок преследует. Мой отец умер молодым, его отец и мать тоже, и их родители. У всех них едва успевал появиться наследник. И еще я подметил, что чем ближе к современности, тем меньше жили Поттеры. Если мой дед дожил почти до сорока, то мой отец и двадцатипятилетия не отметил.