Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.
Шрифт:
— Ну и зря, — обиделся Лазарус. — Вы же знаете, что я никогда никого не подводил. Ладно, лучше послушайте, где я был и что мне удалось сделать.
Он рассказал им о «Чилли» и о разведывательном полете на «Новый рубеж».
— Так вот, я предлагаю сделать следующее. В ближайшую субботу, когда «Новый рубеж» будет находиться на орбите без экипажа, я приземляюсь на «Чилли» в вашей тюремной резервации, мы быстро загружаемся, летим на «Новый рубеж», захватываем его и удираем. Ваших прокторов нужно отвлечь, пока я буду приземляться и загружаться. Потом нам нужно быстренько прошмыгнуть мимо контролеров космодвижения.
— Надо все хорошенько обдумать, — кисло ответил Форд. — Как я понимаю, нужно проделать невероятный отвлекающий маневр. М-м-да… Это уже из области фантастики…
— Но в последний момент вы должны использовать все свои полномочия, — возразил Лонг.
— Возможно. Однако четыре дня мы ждать не можем.
— Это еще почему?
— Ситуация может измениться гораздо быстрее.
— У меня тоже есть проблемы, — вставил Барстоу.
Лазарус переводил недоуменный взгляд с одного собеседника на другого.
— Ну-ну, выкладывайте, что там у вас еще?
Они рассказали ему, что занялись почти невыполнимой задачей, то есть задумали сложный и топкий обман. Тройной обман, одновременно рассчитанный на Кланы, общественность и Федеральный Совет. Причем в каждом конкретном случае требовалось проявлять недюжинную изворотливость.
У Форда не было под рукой никого, кому бы он мог доверять. Потому что даже самые близкие ему люди могли быть заражены манией поиска Источника Молодости. Кроме того, ему нужно было постараться убедить Совет в том, что предложенные им идеи как нельзя более соответствуют целям Администрации.
К тому же Форд был обязан ежедневно отчитываться перед общественностью и убеждать всех, что его правительство с каждым днем все больше приближается к секрету вечности. Изо дня в день сообщения детализировались, а ложь, соответственно, становилась все изощреннее. Если дело слишком затянется — возможно излишнее беспокойство людей, а уж тогда — обычно такие мирные, они превратятся в агрессивную толпу.
Совет постоянно ощущал нарастающее давление толпы. Опять был поставлен вопрос о вотуме доверия Форду. Но ему удалось получить большинство с разницей всего в два голоса. Надежд на то, что его поддержат в другой раз, не оставалось. И поэтому нужно было срочно что-то предпринимать.
У Барстоу были заботы другого плана. Ему требовались надежные помощники, ведь предстояло подготовить к бегству стотысячную армию долгожителей. Нужно было успокаивать людей, уверять их в том, что все пройдет быстро и гладко. Поэтому они должны быть готовы в любой момент. Всю правду Зак не рассказывал, слишком рано было раскрывать карты: ведь среди них наверняка найдутся глупцы и упрямцы. А для того чтобы помешать им осуществить план, достаточно одного неосторожного слова, оброненного кем-либо невзначай и услышанного прокторами.
Поэтому необходимо было выявить лидеров, которым бы он полностью доверял, убедить их, а через них — и всех остальных. Первым делом Барстоу нашел около тысячи надежных «пастырей», чтобы в нужный момент люди пошли за ним. Однако такое количество союзников было слишком большим, чтобы исключить возможность того, что кто-нибудь из них не спасует.
Дело
Барстоу больше не мог держать всех в неведении, и подавляющее большинство долгожителей начало роптать. Они, казалось бы, справедливо негодовали по поводу того, что с ними творят, и требовали от властей Кланов предпринять какие-либо шаги и немедленно. Словом, авторитет Барстоу среди своих сородичей падал так же стремительно, как и авторитет Форда в Совете.
— Четыре дня мы ждать не можем, — повторил Форд.
— В нашем распоряжении часов двенадцать, ну в лучшем случае — сутки. Завтра в полдень состоится заседание Совета.
Тут уже заволновался Заккур.
— Я не уверен, что смогу подготовить их за столь короткий срок. Могут возникнуть проблемы с посадкой на борт.
— Не стоит волноваться, — резко оборвал Форд.
— Почему?
— Потому что все, кто останется, обречены на смерть, если им повезет.
Барстоу молча отвел взгляд. Впервые каждый из них ясно осознал, что им предстоит совершить не просто политический трюк, а почти безнадежную попытку избежать массовой бойни, и что сам Форд тоже балансирует между жизнью и смертью.
— Ну что ж, — решил разрядить обстановку Лазарус, — раз вы так решили, давайте думать дальше. Я смогу посадить «Чилли»… — Он быстро подсчитал в уме время, необходимое для выхода с орбиты и стыковки, — скажем, к десяти вечера по Гринвичу. Для надежности накинем еще час. Что вы скажете насчет семнадцати часов по оклахомскому времени? Это — практически еще сегодня.
Его собеседники, казалось, вздохнули с облегчением.
— Ладно, — кивнул Барстоу. — Я доставлю их в лучшем виде.
— Хорошо, — согласился Форд. — Если это самое ближайшее время, то пусть так и будет. — Он на секунду задумался. — Заккур, я сразу же выведу из резервации всех прокторов и правительственных служащих и освобожу вам выход. Как только ворота откроются, вы сможете обо всем рассказать своим людям.
— Я постараюсь.
— Ничего не забыли? — спросил Лазарус. — Ах да, Зак, вам лучше определить место для моей посадки, а то я невзначай могу укоротить жизнь многим нашим собратьям…
— Я позабочусь об этом. Лучше, если ты прибудешь с Запада. Я выставлю обычный опознавательный знак. Идет?
— Идет.
— Не пойдет, — вмешался Форд. — Нам нужно будет снабдить его системой наведения.
— Ерунда, — возразил Лазарус. — Я бы мог посадить свой космоплан и на вершине памятника Вашингтону.