Дети Мевы

Талан Ольга

Я сидела на полу. В окна заглядывал рассвет. На широкой кровати в шёлковых простынях спал даккарский мальчик. Понятия не имею, даже как его зовут. Не спрашивала! Чувственный, горячий, очень открытый… но голову мою занимал не он. Где-то в этом же доме был прикован к кровати другой мальчик. Мальчик, который интересовал меня намного больше. Роджер!

Мой гнев на его измену утих. Теперь я опять осознавала, как сильно люблю его. Так сильно, что, кажется, готова простить всё, что угодно. Так сильно, что сейчас я кусала локти, что вспылила, что посмела поднять на него руку. Он ведь гордый, не простит!

В конце концов, я сама виновата: я в пять раз его старше,

могла бы подумать заранее о такой возможности и понятным языком объяснить, что можно, а чего нельзя. Он ведь, действительно, мог не знать! Он ведь совсем по-другому смотрит на мир. И в его картине мира никаких вопросов по этому поводу не существовало. Амазонка – женщина, значит, не запретна для секса. А в социальное устройство САП, положение хозяйки, вопросы собственности на мужчин, он не вникал. Амазонки уже почти двести лет живут с неолетанками одним обществом. Вернее, наоборот - неолетанки с амазонками. Это нам пришлось научиться считать друг друга равными. А это значит и равно ответственными в вопросах прав на мужчин. Артемида, конечно, это хорошо знает. Эта собака просто воспользовалась тем, что на территориях Мевы правит закон сильнейшего. А Роджер… Ему больно думать о таких вопросах, вот и не вникал в тонкости.

Я подняла с пола свою одежду. В принципе, я могу убедить себя, в чём угодно. Я хочу, чтобы Роджер был невиновен, а значит, найду ему оправдания. Но дело не в этом. Дело в том, что делать теперь. Что я хочу? Хочу всё вернуть обратно, как будто ничего не произошло. Хочу, чтобы о случившемся никто не знал. Чтобы Роджер простил мне вчерашнюю порку. Но и чтобы он понял, что больше так делать не надо. Блин!

Роджер:

Заснуть я так и не смог. Во-первых, спина горела жутко. Во-вторых, руки затекли, и поза была неудобная. В-третьих, мысли в голове бегали нескончаемыми табунами. Марику надо успокоить. Она мне ещё нужна, чтобы закончить дело. И это хорошо, что она ушла, за ночь немного успокоится и станет способной к разговору. Придётся извиняться. Ну, я действительно не думал, что амазонки занимают в глазах неолетанок какое-то особенное место. Хотя, если поразмыслить… Если бы задумался, мог бы догадаться. Ага, на Селене-то мужчин прячут одинаково, что от чужих неолетанок, что от амазонок. Понятно, сам дурак! Ну что, честно скажу, просто не приходило в голову это раньше. Да я, вообще, не об этом думал, просто пытался уйти подальше от Даккарцев, которые не хотят меня видеть. Только этого Марике говорить не надо. Не хочу выглядеть жалким. Она знает, что я общаюсь с Анжеем и Раверстоном, вот пусть и думает, что с Даккаром у меня всё хорошо. Только как тогда объяснить, что я полез к чемпионке? Артемида ведь много болтала?! Кстати, много полезного выболтала. Смеялась, что скандал с сексуальным гурманством Энастении аукнулся и по Нике. Карлица, оказывается, тоже не трахается с даккарцами. И теперь у неё проблемы. Вслух над ней, конечно, не смеются. Она агрессивная в гневе и голову свернуть может. Но за спиной шепчутся. А она бесится… Короче, можно почти честно сказать, что из Артемиды я выбивал информацию. А в постели она болтливей.

За окнами уже показался первый луч зари, когда замки на дверях щёлкнули. Подумав, я решил немного прикинуться спящим. Марика тихонько села рядом со мной на кровать. Она аккуратно сняла с меня простынь и коснулась спины чем-то холодным. По комнате разнёсся запах трав. Я встрепенулся. Нервирует меня в последнее время всё, связанное с Ар, и непонятные травы в том числе.

– Доброе утро, – Марика была спокойная. Не улыбалась, но и злости на её лице тоже не было. Выжидающая! Всё-таки придётся извиняться!

– Прости меня… я не подумал, что ты так отреагируешь.

Она еле заметно улыбнулась одними глазами. Потом снова стала серьёзной, продолжая аккуратно втирать мазь в мою пострадавшую спину. Спине процедура очень нравилась.

– Сегодня мы едем домой, – неожиданно спокойно произнесла она.

Юбля! Если решит опять запереть меня в своём доме, я, честное слово, повешусь.

– Я помню, что обещала тебе, что мы пробудем здесь две недели… но мы уедем сегодня. Придумаем потом, какие такие обстоятельства нас вынудили…

М-да, спокойна она только внешне. Огребу я за свои приключения по-полной!

– Дальше у тебя есть выбор.

Я напрягся.

– Или я опять закрываю от тебя портал на выход из дома, и появляться за его пределами ты будешь только рядом со мной и в моей прямой видимости. Или… ты даёшь мне хвалёное даккарское слово, что больше не будешь иметь секс ни с одним существом розовой крови, кроме меня.

Уф! Кажется, я отделаюсь лёгким испугом. Марика продолжала:

– Если ты даёшь обещание, никаких ограничений я накладывать не буду. Мы, вообще, сделаем вид, что ничего не было.

Я усмехнулся:

– Ни с одним розовокровым? Это в смысле, что онанизм тоже отменяется? – Марика уронила челюсть. Хорошая реакция. Инициатива перехвачена, – Я обещаю, что не стану трахаться ни с одной амазонкой и ни с одной неолетанкой, кроме тебя. Достаточно?

Марика кивнула. Вот и замечательно:

– Тогда, может, наручники расстегнёшь?

Она молча усмехнулась и освободила мне руки. Я потянулся, медленно поднялся. М-да! Спина ощущалась в состоянии «порван, как грелка». Я подошёл к зеркалу и осмотрел её. Ну, бывало и хуже! Тело тоже затекло всё. Но жаловаться не буду. Не дождётесь! Хмыкнув, я отправился в ванну.

Всё не так уж плохо. Над Кострами уже совсем поднялось солнце – часов пять, наверно. А у парламента САП на Ажюрдае уже, вообще, вовсю день.

Когда я вышел из ванной, Марика всё ещё сидела у меня в комнате на том же самом месте и рассматривала меня с хитрой улыбкой. Отправляться собирать шмотки в дорогу, она, явно, не собиралась. Так, надо как-то вернуть её мысли уже в рабочее русло:

– Кстати, ранний отъезд можешь мотивировать беспокойством о своих планетах. Эскадра республики как раз проносится где-то возле твоей Банбы.

– Они начали движение?

– Да, вчера об этом докладывали Гардману во время застолья. Им лететь до Даккара около недели.

– Блин, надо уже выучить даккарский… - она усмехнулась, – Неделю?! Значит, мы успеваем! Мне уже сообщили, что вопрос о защите Даккара поставлен в план на сегодняшнее заседание парламента. Энастения уверяла, что они примут его в первом чтении, а это значит, в течение двух-трёх дней. Корабли САП, в отличие от республиканских, не привязаны к пространству и скорости. Так что они будут на месте через час после объявления приказа.

Я наклонился над сумкой с вещами, пытаясь отыскать для себя обувь. Сумку мне собирали женщины. И если одежды там был целый гардероб, то вот насчёт того, что я могу потерять ботинки, они могли и не подумать.

Марика сзади обхватила меня за талию. Опять эти собственнические замашки! Но вырываться я не стал, боясь нарушить хрупкий мир. Всего-то потерпеть дня три осталось!

– Что-то ещё?
– я повернулся к ней, придав лицу как можно более сосредоточенное выражение.

Марика улыбалась: