Дети неба / Дети Солнца
Шрифт:
— Ты убиваешь меня, — сил едва хватило на эти три коротких слова. Но я почувствовала, как мгновенно застыло сознание иного, а вслед за ним и его тело. Мы зависли у самой границы верхнего слоя атмосферы. Огонь в моем теле, казалось, разросся до размеров Вселенной и уже готов был выйти за ее пределы, попутно уничтожив меня, превратив в прах.
Взгляд серых глаз выражал такую крайнюю степень ужаса, что, несмотря на близость окончательного развоплощения, я смогла злорадно восхититься глубиной отчаяния, в которую пал враг мой.
Секунда, другая невесомости и отсутствия дыхания, мертвого
Тьма космоса, разрываемая белыми струящимися прядями, в которых запуталось пульсирующее Солнце…
А после долгое стремительное падение обратно в объятья когда-то синей планеты. И сердце вновь забилось, и мне, наконец, удалось вздохнуть, набив опустевшие лёгкие до отказа, до рези в обожженных тканях. И так сладко. Так невообразимо радостно. И как никогда хочется жить.
От этого только отвратнее стало присутствие рядом иного. Захлестнувшее меня отчаяние от уже выбранного будущего заставило заорать и со всей дури что есть сил забарабанить по груди тритоса. Слезы текли сплошным потоком, и я, не стесняясь, ревела в голос. Не так все должно было получиться. Я должна была прожить долгую жизнь, вместе с миллиардами остальных людей. Радоваться и печалиться. Находить и терять. Заканчивая и начиная с начала. Долбанные пришельцы.
Не встретив сопротивления истерика сошла на нет. Всхлипнув последний раз, вытерла мокрое от слез лицо рукавом куртки.
— Ну, отнесёшь меня, куда я просила?
Тритос промолчал и теперь, но на этот раз на его лице застыло выражение отрешённости что ли. Побледневшие губы были плотно сомкнуты. Он пристально смотрел на меня.
— Я все равно умру. Так или иначе. Но если сделаешь, как я прошу, то я умру с улыбкой на губах. Обещаю.
От этих моих слов тритос дёрнулся. Взгляд обрёл осмысленность. Руки на моей спине, удерживающие меня, зашевелились, изображая поглаживающие движения. Я напряглась, сжав челюсти и борясь с приступом резко накатившей тошноты. Только жалости в исполнении пришельца мне сейчас и не хватало. Заставив себя не кривиться от отвращения, придвинулась ближе и прошептала:
— Поможешь мне?
Долгий пристальный взгляд — глаза в глаза. Почувствовала, как нервно дёрнулся мой правый глаз, и очень понадеялась на то, что пришелец этого не заметил.
Но тот, наконец, окончательно вышел из ступора и соизволил заговорить:
— Один из дезеров кое-что мне рассказал.
Руки на моей спине застыли.
Тритос продолжил:
— Об особенностях взаимодействия мужчин и женщин…
Глаза, пристально следящие за мной, из светло-серых превратились в пару абсолютно тёмных бездонных колодцев, заставив меня похолодеть от догадки.
— Я понимаю, что не имею права… Но… только один раз, — на последнем слове голос говорящего окончательно охрип, а я малодушно засомневалась стоит ли того человечество…
— После я сделаю все, что скажешь, только разреши…
И не договорив, тритос стал неумолимо наклоняться ко мне…
(Матерь Божья и Тысячи светлых ангелов, это что сейчас происходит?!)
В панике забилась в сжимающих меня руках, живо напоминающих стальные тиски. Растерялась настолько, что напрочь забыла про огонь и про причину, по которой мы собственно здесь сегодня собрались.
В голове звенела только одна мысль — меня изнасилует тритос…
И никакой-нибудь, а тот, которого я ненавижу всей душой своей!
Зажмурилась, уперлась в широкую грудь иного, ладонями вдруг ощутив бешено бьющееся сердце тритоса. От удивления глаза сами собой широко распахнулись, и я узрела его лицо. Совсем близко от моего. Его тёплое дыхание на моих губах. Мое сердце замерло. Время застыло. Шершавые и прохладные, губы тритоса прикоснулись к моим. Я судорожно втянула воздух через нос, ощутив скользящие под курткой по моей коже горячие ладони. И он поцеловал меня. Медленно. Слишком медленно… это как умирать, но так и не умереть. Это как все мои мучения, прокрученные в обратную сторону и перезапущенные с самого начала…
Лишь ощутив его язык у себя во рту, наконец смогла пошевелиться и, полностью придя в себя, оттолкнула увлекшуюся сволочь. Тот удивлённо вскинул бровь и разжал руки, а я, оставшись без поддержки, полетела вниз, увлекаемая силой притяжения моей родной планеты. Меня закрутило, как тряпичную куклу, швыряя из стороны в сторону и больно ударяя о восходящие потоки ветра. Совершив очередной кульбит, увидела чёрную точку, застывшую в небе.
Глава 30
Я падала вниз спиной, видела свои мотающиеся ноги.
Бьющие по лицу волосы мешали рассмотреть, но все же я заметила, что точка стала стремительно увеличиваться.
(Интересно, успеет?) — отрешенно подумалось мне. В ушах стоял оглушительный свист рассекаемого моим телом воздуха. И даже как-то вдруг захотелось отвернуться от приближающегося "спасителя" и встретить землю лицом к лицу, и успокоиться уже. Так вот меня кидало из состояния полного самоотречения ради спасения человечества в малодушное желание покончить со всем и поскорее уже.
Иной поймал меня. Испуганный и бледный. Да ещё и злой. Едва он приблизился ко мне на достаточное расстояние, я вцепилась окостеневшими пальцами в ворот расстегнутого плаща, неожиданно ясно понимая, что умирать все же еще рано.
Тритос попытался смягчить траекторию падения, вырулив по дуге. Скорость была бешеная, нужно было успеть затормозить. Едва не прошив многоэтажку, свернул в последний момент и приземлился, судя по свободному пространству, где-то на стадионе или что-то типа того. За тритосом на земле осталась вспаханная борозда — такой своеобразный тормозной путь. И сейчас он стоял почти по колено в земле и все ещё держал меня на руках.
— Прости, — одними губами прошептал иной и, выбравшись из канавы, попытался поставить меня на землю.
Он то поставить поставил, а вот я не встала. Ноги подкосились, и я сползла по тритосу вниз к его ногам. Со мной что-то было не так. Конечно, я понимаю, что то состояние, в котором я нахожусь последний год, с трудом можно назвать нормальным, но все-таки вот сейчас была вообще жесть. Воздух с хрипом вырывался из пересохших губ, обдирая горло. Я дышала, но не получала от этого никакого удовлетворения. Словно воздух входил и выходил обратно, совсем не задерживаясь в моем организме. Да и в груди что-то как-то стало вдруг пусто.