Дети неба
Шрифт:
Равна наклонилась и потрогала ворс. Искусное плетение изображало какую-то классическую сцену мира Стальных Когтей. Многочисленные искаженные изображения для Равны были бессмысленной путаницей, но само изделие казалось крайне дорогим — тысячи часов традиционного стайного труда.
Равна встала. Заметила, что Били испытывает легкое нетерпение от всех этих подгонок.
— А? Великолепно смотрится, да? — спросил Шелковинт. Обращался он к ней, но два его элемента смотрели на Били бесстыдным взглядом.
— Да… красиво, — ответила Равна.
— И хорошо! — заявил Били. — Мы хотим, чтобы наш технический советник
— Кажется, вы обо всем подумали, Били, но…
— Да?
Улыбка его стала вопросительной.
— Здесь ничего нет… чем думать.
Так это звучало бы по-страумски.
Били кивнул:
— Да, понятно. Вычисления, доступ к данным, связь? Завтра домашний телефон поставим, Равна. Но не забудь, это все, что есть у каждого из нас за пределами корабля.
Ганнон Йоркенруд издал какой-то звук, и Равна увидела его глумливую усмешку. Остальные ребята Били остались стоять с непроницаемыми лицами.
— Да ты не волнуйся, Равна. Мы для тебя оборудуем специальный доступ в Новом зале.
— Били, есть вещи, которые мне нужны все время. Если я Должна быть техническим советником…
Ингва поднял руки примирительным жестом:
— Знаю, знаю! Нам действительно нужна твоя помощь. Выработка приоритетов этой помощи как раз будет самой важной работой Невила на ближайшие дни. И он сразу предоставит тебе список задач. Он мне обещал. — Били глянул в сторону окон.
День клонился к вечеру, солнце уже зашло. — Надо здесь заканчивать, а то ты замерзнешь.
Они уже спускались по лестнице. Кажется, только Шелковинт заметил, что Равна за ними не пошла. Она махнула стае рукой, отпуская, и та ушла тоже. Внизу снова начался стук и скрип, но это уже звучало как работа с трубами. Неужто Били, Ганнон и другие ребята такие рукастые? Или это в основном Шелковинт?
Она подавила желание спуститься и посмотреть, что они делают, а вместо этого подошла к широким окнам. Раньше стекло казалось не искажающим, но теперь она увидела едва заметную рябь — это уже шел из отдушин теплый воздух.
Равна оглядела окрестности. В этой стороне было лишь несколько коттеджей, и ничто не загораживало вид. За темнеющей землей и почерневшим морем нависло бесцветное теперь небо. Виднелось несколько ярких звезд. Прикованная к этой планете, Равна по расположению самых крупных звезд определяла времена года, время суток и… а вон там, возле двух звезд над морем, было самое важное место во всем небе. Ничем не примечательный кусок небосвода, где даже в самые темные и ясные ночи виднелось лишь несколько бледных звездочек.
Всего в тридцати световых годах — около сотни звездолетов. Эта угроза нависала над ней уже десять лет, сказываясь в каждом решении, требуя принуждать, убеждать и запугивать и Детей, и Стальных Когтей ради невозможного: выстоять против Погибели и победить.
А сейчас? Сейчас уже не ей принимать эти страшные решения, и как ни странно, она ощущала… покой.
Вестей от Невила не было ни завтра, ни послезавтра. Кое-кто из Детей навестил ее в новом доме, но никто надолго не задержался. Старшие смотрели на всю эту роскошь — и будто ощущали невидимые стены.
Бури предыдущей декады ушли в глубь материка, препятствуя возвращению Джоанны и Странника. Их антиграв от-бросило на сотни километров к востоку — не все неприятности были на совести Невила.
На «Внеполосный-II» Равна приходила каждый день. Били Ингва дал ей временные права доступа из Нового зала. Когда миновал вечер мании величия, Невил снова вернул трюму его исходный вид. Как Равна и ожидала, популярность примитивных игровых станций завяла — то, что мог создать и показать «Внеполосный», было жалким и слабым по сравнению с тем, что помнили старшие Дети. Сейчас играть приходили в основном стаи и младшие Дети, — и Тимор. Мальчик практически дневал и ночевал рядом с одной из станций, раздражая даже Белль Орнрикак, хотя она тоже подсела на игры. Иногда Тимор даже не замечал Равну, а когда замечал, вываливал на нее бесконечный фейерверк игровой эзотерики. Единственный сочувствующий ей мальчик был теперь увлечен и счастлив до экстаза.
А другие ребята если и разговаривали с ней, то неохотно. Может быть, когда они ее видели, то вспоминали, как она выглядела на том страшном собрании. Так что Равна сидела в общественной зоне и пыталась работать через предоставленный интерфейс, тщательно следя, чтобы не выйти за пределы полномочий, предоставленные «временным правом доступа». Это, естественно, означало полный запрет на администрирование системы. Разрешение на вычислительно-поисковые работы было на самом низком уровне, и некоторые архивы были ей невидимы.
Когда она пришла в третий раз, к ней подошла Венда Ларсндот и попросила помощи.
— Иглз просто влюбился в идею массового производства. Я вот пытаюсь посмотреть, что говорит по этому поводу «Внеполосный». Там вагоны информации про швейные машины с числовым программным управлением, а мне нужно что-то попроще и не такое высокотехнологичное.
Равна устроила Венде экскурсию по гибридным инструментам планирования, которые надстроила над архивами корабля. Именно это она навязывала Детям годами, хотя это было ужасно нудно — по крайней мере для вкусов страумеров. В таких поисках попадались миллионы тупиков, и «Внеполосный» не мог их все отсечь. Но этупроблему решить можно было легко! В бешеной гонке на опережение с Погибелью Равна решила пропустить этап механической автоматизации. Оказалось, что большинство дотехнических цивилизаций изобретали механические считыватели для приспособлений, повторяющих узор. Тогда для решения проблемы Венды нужно было только найти приспособление, которое можно будет легко состыковать с имеющимися ткацкими станками. Равне достаточно было только верно определить ограничения, накладываемые миром Стальных Когтей, и решение много времени не заняло. Корабль откопал некую расу насекомых, изобретших механизм для управления точным подобием местных ткацких станков.
— Ух ты! — сказала Венда, глядя на узоры первого прохода. — Так нам достаточно будет нанять хорошего художника — и выдавать тысячечасовые куртки меньше чем за день!
Равна улыбнулась, глядя на нее.
— Все равно может не получиться. Тут куча мелких движущихся деталей, а наши ткацкие фабрики не совсем такие, как эта. «Внеполосный» не очень умеет координировать мелочи. — Она показала на флаги неопределенности конструкции, подвешенные над шестернями и кулачками. — Может, придется просить Тщательника сделать станок специально для этого.