Дети небес
Шрифт:
Амди отступил, удерживая напряжение всех петель.
— Так на чем я остановился? — спросил он. — Ах да. Ритл тоже нужен сценический костюм.
Два его элемента подошли к дальней тачке и вытащили конический кожаный ошейник. Он его передал по цепочке, и тот, кто стоял возле Ритл, застегнул воротник у нее на шее.
Ритл забилась, извиваясь, щелкая в воздухе челюстями. От ее шипения болели уши. Конический ошейник сдавил ей голову, резко ограничив поле зрения. Визг стих, когда она осознала свою полную беспомощность.
Амди заметил выражение лица Равны:
— Я ей ничего плохого не сделал, честно. Это обычный костюм клоуна-синглета. Верно, Джефри?
— Да, верно.
Но у Джефри тоже было удивленное лицо. Амдиранифани редко бывал агрессивным — у этой восьмерки всегда было сочувствие к обиженным.
— Ну вот! А теперь нужен клоунский грим. — Он передал парочку красящих мелков Равне: — Я тебе скажу, что рисовать. Только не трогай глаза и мембраны, и ничего с ней не случится.
Равна посмотрела на мелки недоверчиво. Ручки их были специально расширены, чтобы легко можно было держать пастью. У Амди было достаточно свободных элементов, чтобы сделать это самому.
— Равна, давай. Мыслезвук жуть до чего противен, даже от синглета. Не хочу я больше своих элементов ставить возле Ритл.
— Хорошо.
Равна присела возле синглета, погладила Ритл ласково по спине, как гладят Дети своих Лучших Друзей. Ритл визжала и пыталась царапаться, но понемногу успокоилась.
— Теперь начинай с больших розовых колец вокруг плечевых и бедренных мембран…
Это заняло почти пятнадцать минут, и Джефри помогал накладывать другие цвета, но в конце Ритл была разукрашена больше любого элемента, который Равне случалось видеть, даже у Божидара.
Закончив с этой работой, Амди перестегнул поводок на карабин, висевший у Ритл на ошейнике. Потом отпустил его. Ритл секунду стояла неподвижно, потом рванула через всю конюшню туда, где на соломе светился наиболее яркий свет с неба. Синглет завертелся в напрасных попытках рассмотреть, что сделали с его телом. Наконец бедняжка снова запуталась в поводке и упала.
— Видите? — спросил Амди, хотя и не совсем в полном восторге. — Публика сочтет, что это невероятно смешно. — Он ткнул мордой вверх. — Шелковинт уже сейчас так думает.
На самом деле Шелковинт просто разрывался от удовольствия. Но это резко прекратилось, когда Амди издал последовательность аккордов, означавших нечто вроде «сейчас твоя очередь», и жестом велел остатку стаи спуститься на землю.
Все головы, кроме одной, дернулись назад, скрылись из виду. Равна услышала угрюмое бульканье. Амди ответил чем-то жизнерадостным. Три его элемента собирали мелки, остальные смотрели на Шелковинта и жестами его звали.
Остаток стаи спустился по лестнице один за другим, последним хромой. Четверка сбилась у подножия лестницы, сердито глядя на Амди.
Равна и Джефри переглянулись, и Джефри сказал:
— Амди, поосторожнее. Не забывай, кто это.
— Я… я помню. Я ничего силой его заставлять не буду.
Амди двинулся к дальнему углу конюшни, где висела упряжь.
Там было уютно, но места хватило бы двум стаям для разговора наедине. Шелковинт минуту подождал, потом пошел, подозрительно оглядываясь. Две стаи исчезли за стойками с упряжью. Донесся звук спокойного разговора.
— Не могу понять, что они говорят, — сказал Джефри.
Прошло полминуты, звуков битвы не было. Только слышно было, как переступают в стойлах керхоги и шипит сама себе Ритл.
Снаружи становилось шумно. Равна узнала хриплую музыку, которая объявляла о зрелищных мероприятиях.
Шелковинт и Амди прекратили репетицию. Амди суетился вокруг стола, собирая всех вместе, проверяя, что весь нужный реквизит собран в одной тачке. Шелковинт придвинулся ближе к двери. Его размазанную маскировку стерли — она уже не имела смысла так далеко от Домена Резчицы. На поводке он держал Ритл. Вид у Шелковинта был не очень довольный, но в этом, быть может, была вина Ритл. Равна подошла ободрить стаю, Шелковинт посмотрел на нее и сказал первые самнорские слова после той ночи, когда умер его элемент:
— Мы делаем много смеха. Видишь?
Он слегка ткнул в нее одной головой.
Снаружи в дверь постучала какая-то стая, громко булькая.
— Готовы, уже готовы! — крикнул Амди. — Равна, держись от меня где-нибудь слева. — Джефри уже стоял с другой стороны восьмерки. — Не волнуйся. Не волнуйся. Я тебе все время буду подсказывать. Все будет нормально!
Вой.
Двери уже разъезжались, музыка зазвучала в быстром темпе. Шелковинт вылетел в свет дня, Ритл поневоле за ним. За музыкантами (все сопровождение генерировали один или оба охранника) Равна увидела широко рассевшуюся толпу — ничего похожего на тесную свору, которая была днем.
Шелковинт все еще хромал одним элементом, но сейчас изображал хромоту еще и с другой стороны. Два его элемента, Держащие поводок, шли близко друг к другу, будто страдая от односторонней глухоты. Эту походку они стали отрабатывать сразу, закончив раскраску себя в шахматную клетку. Ритл могла и не играть роль, но ее упрямые старания доставить неудобство «хозяину» были отличным фоном для игры Шелковинта: шут и собака шута. Жестокий средневековый юмор, но хохот толпы заглушил музыку.
Потом на свет дня вышел Амди, сопровождаемый по бокам людьми. Хохот толпы затих, послышались удивленные завывания. Двое охранников пошли вперед, расчищая путь. Один из них тащил тачку, похожую на маленькую телегу.
— Идите за охранниками, — велел Амди. — Хозяин гостиницы мне сказал, что это — клиенты, заплатившие двойную плату, чтобы видеть нас здесь, а потом еще и на выступлении.
Охранники шли мощеной дорогой к гостинице. Повсюду располагались телеги, даже возле платформы канатной дороги, стоящей как наклонная башня в реве и тумане водопада.
Еще стаи смотрели от портика гостиницы, но охранники обошли здание подальше, ведя артистов и привилегированную публику по длинному дефиле, которое кончалось огромным амфитеатром — Равна на этой планете не видала похожего.