Дети небес
Шрифт:
— А вот Свежеватель их прямо так надевал, — возразил Амди. Это было одиннадцать лет назад, в Битве на Холме Звездолета. С самых своих щенячьих лет, когда Равна еще его не знала, Амди с ума сходил по радиоплащам. Она помнила его бесконечное нытье, чтобы ему разрешили их надеть. Сейчас он стал спокойнее. — Мы научимся. Ты только подожди, Равна, радиоплащи сделают нас, стаи, подобным богам!
— Хм…
Проблема у Амди была в том, что опыт общения с настоящими богами был у него ограничен.
А он продолжал бурчать:
— И если мы этого не сделаем, то сделает Магнат. Ты же знаешь, что Радист у него ближайший советник? После Джоанны.
— Слушай, но Джоанна на нашей стороне.
— Советник, друг, называй как хочешь. Я веду к тому, что из стай его ближайший советник — Радист. А он по поводу плащей еще больший энтузиаст, чем я. Он считает, что хорошим псарничеством можно вывести десятку — если не дюжину, — которая будет иметь когерентный интеллект.
Двенадцать. Как Стая Стай на логотипе Магната.
— Здесь, в Медленной Зоне, есть иные ограничения на разум. Поднять интеллект до уровня намного более высокого, чем у самых выдающихся гениев человечества, можно только в Переходе.
— Ну ладно, пусть так. Но способ, которым радиостаи смогут использовать свои умы, — это потрясающе. Вот Радист уже здорово умен. И снова восьмерной. Знаешь, что он нашел Уту замену?
Вопрос был задан застенчиво, почти смущенно, со взглядами в сторону.
— Ритл? — спросила Равна. — Смогла надеть плащ Ута?
Амди кивнул, неуверенно улыбаясь.
— Ну, это хорошо! Я помню, Амди, она тебе создавала проблемы. Но она была в отчаянии и не желала тебе вреда.
— Ничего себе — не желала вреда! Она меня пыталась разбить на части, я был в ужасе. Но — да, она была в отчаянном положении. Часть моей личности по ней скучает, но в целом стало куда легче, когда она ушла. Она, знаешь, оказалась ключевым элементом Радиста; от нее он стал умнее и мыслит куда отчетливее. Я с ним общаюсь, когда он сюда достает. Теперь, когда Ритл не рвется найти партнеров… отличный парень получился этот Радист. История его и Ритл могла бы лечь в основу любовного романа… если бы я писал любовные романы, чего я, естественно, не делаю.
Равна медленно оглядела его, сделав полный оборот. Может быть, он и в самом деле теперь в мире сам с собой.
— А как твои проблемы, Амди?
— Ну… прогресс есть. Состоя из одних щенков, я был слишком человеком. Не знаю, как вы, двуногие, можете принимать смерть. Тот ее вариант, который приключается со стаями, достаточно неприятен. — Амди помолчал, глядя в основном вниз. — И от Хранителя я тоже кое-что узнал. Узнал, что смерть может быть наименьшей из твоих проблем. Его одурачить было не так уж трудно, но когда он начал выковыривать мне глаза… вот тогда найти в себе мужество и дальше действовать по своему плану оказалось труднее, чем я мог себе даже представить.
Он говорил тихо и мрачно. Равна заметила, что весь он глядит на нее. Как будто занавес отдернули. Амди побывал в аду и вернулся. Это может случиться с каждым, кому сперва не повезет, а потом повезет, но Амди свое возвращение организовал.За страшные дни, проведенные во власти Хранителя, его детская душа стала глубже, спокойнее — и сильнее.
Равна кивнула, погладила его.
— Так что же у тебя дальше задумано, Амдиранифани?
Амди отвернулся, и она почувствовала, что момент абсолютной открытости миновал. Он задвигался, меняя позы, потом спросил:
— Вот ты, я и Джефри — в общем, хорошо нам было?
Ага, Амди.
И она ответила в том же тоне:
— В смысле когда не надо было спасать шкуру и когда мы с Джефри не играли во взаимную вражду?
— Да. Я-то никогда не был бы твоим врагом, а Джефри… ну, ты же знаешь, что Джефри тебя любит?
— Вы оба меня любили, когда были маленькими, Амди.
— Равна, я про сейчас.
Вот этого я и боялась, что ты про сейчас.
Пришла ее очередь смущенно смотреть вниз:
— Амди, я…
Амди вокруг нее напрягся, ближайший к ее лицу легонько коснулся щеки.
— Тсс! — прошептал он. — Сюда кто-то идет.
Равна, естественно, ничего не слышала. И на холме внизу тоже никого не было видно. Даже планер скрылся из виду, оставив небо птицам и низкому солнцу. Равна потрепала Амди по холке ближайшего элемента и прислонилась спиной к скале.
Да, кто-то поднимался по южной тропе, отсюда не видный. Судя по хрусту камешков под ногами, шел один человек.
Равна и Амди сидели полминуты молча. Шаги обошли западную сторону надгробия Фама — но пришедший направлялся не туда.
Это был Джефри Олсндот. Он направился к двум надгробиям, ближайшим к оконечности выступа. Здесь они с Джоанной выбрали место для своих родителей. Не меньше, чем Фам Ню-вен, сражались с Погибелью Сьяна и Арне Олсндоты.
Так во что же ты веришь, Джефри, и что ты отрицаешь?
Джефри опустился на землю между камнями, положил руку на каждый из них, глядя на сверкающую морскую рябь. Долго так сидел, потом встряхнулся, будто проснувшись или вспомнив о делах. Встал, обернулся — и увидел Амди и Равну, глядящих на него от скалы Фама.
— Привет, Джефри! — сказал Амди и осторожно помахал парой голов.
Джефри подошел размеренным шагом, остановился в трех метрах от камня, глядя недобрыми глазами на человека и стаю.
— Что она здесь делает, Амди?
Голос звучал ровно и зло.
— Просто совпадение.
Стая посмотрела на Равну, прося подтверждения.
— Так ты мне сказал, Амди.
Она посмотрела на эти головы, глядящие куда угодно, только не на нее. Сейчас Амди напомнил ей не по годам разумного подростка. Впрочем, он фактически и был им.