Дети немилости
Шрифт:
«Но пустую палку с боевой ручницей они никогда не путают», — нагло заметил тогда с последнего ряда жирный Оджер Мерау. Лонси, прилежно строчивший, вздрогнул и обернулся, ища грубияна гневным взглядом. Мерау его не заметил; Лонси надеялся, что магистр осадит хама, но тот только добродушно хохотнул и сказал: «Вы правы, коллега. В свою очередь, не стоит недооценивать здравый смысл, распространённый среди отсталых племён…»
Лонси закусил губу, отгоняя воспоминания, и вздохнул.
— Чего это? — донёсся настороженный шёпот Неле. — Чего у меня там?
Подняв голову, маг ободряюще кивнул.
— Ничего особенно плохого, Неле, — сказал он. — Но твой заговор — нерабочий. Смотри внимательно, сейчас я закрою рану.
— Ой, — неожиданно переполошилась горянка, — что это… что ты… что мне делать-то?
— Ничего, — улыбался Лонси. — Сиди тихо.
Лошадь, почуявшая силу магии исцеления, стояла как вкопанная, даже ушами не шевелила. Лонси подумал, что не станет прописывать жёсткий лимит, пускай лошадке тоже перепадёт. На что — на что, а на это сил у него хватит… Жаркий воздух под пальцами превратился в прозрачную глину. Медленно, с усилием Лонси вывел на ней основной элемент заклятия; рука его оставляла голубоватый светящийся след, заметный даже сейчас, в пору макушки дня, и видеть это было приятно. Потом маг быстрыми, доведёнными до автоматизма движениями дочертил над коричневой от запёкшейся крови лодыжкой простую схему и, сосредоточившись, замкнул её.
— Ох, — сказала горянка. — Ой-й…
И, забыв о его предостережении, переломилась в талии, мало не ткнувшись носом в собственную ногу. Сковырнула сохлую корку, провела ногтем по гладкой белой коже, снова восторженно ахнула. Остаточная энергетика заклинания погасла. Чалая кобылка Неле переступила на месте и ударила копытом. В плечо Лонси сзади ткнулась морда второй кобылы: та, кажется, тоже хотела приобщиться полезному воздействию.
Маг улыбнулся и потрепал свою серую по щеке.
— Да-а… — протянула Неле. — Вот оно как…
— Хочешь, научу? — спросил Лонси. — Это просто.
— Конечно! — обрадовалась Неле, и лошадь под нею сдала назад, чуть не ударив мага копытом.
— Потом, — сказал Лонси, смущённо опустив взгляд. — На обратном пути, ладно? Только… Неле, подержи мою лошадь, пожалуйста. А то я на них плохо забираться умею…
Горянка засмеялась, не в пример дружелюбней, чем прежде, и ловко поймала серую под уздцы.
— Давай, — поторопила она. — Блажные вы там, в Ройште… Как это вы — без лошадей?..
— А вот так, — пыхтел Лонси, ловя ногой стремя, — без… лошадей… не нужны… они, я же… не знал… что тут окажусь…
Наконец, он влез в седло и с помощью Неле взялся за повод. «Ну что, едем?» — едва не сорвалось с его губ, когда маленькая жёсткая ладонь накрыла вдруг его руку.
— Лонши, — едва слышно проговорила Неле, не торопясь трогать с места, — тут тени…
Сиреневые её глаза сощурились, взгляд устремлялся куда-то в золотящиеся под солнцем заросли. Судя по выражению лица Неле, она решила отплатить Лонси услугой за услугу, но о чём зашла речь, маг не понял.
— Кто? — довольно громко удивился он, пытаясь разобраться, как поворачивать кобылу.
— Тшш! — сморщилась горянка. — Тени тут. Тени Ройшта. Не видишь?..
«Тени Ройста? — недоумевал Лонси, оглядываясь. — Она имеет в виду, что тут аллендорские земли, и сюда протягиваются тени столицы? Тьфу, даже я бы так вычурно не сказал…»
— Ладно, — разочарованно сказала Неле, пожав одним плечом. — Поехали, что ли.
Склон становился всё круче, кобыла спотыкалась, из-под её копыт с шуршанием бежали вниз мелкие камешки и песок. Солнце светило так ярко, что Лонси слеп; глаза болели от судорожного прищура. Голову напекало. Кляня себя за то, что поскупился на соломенную шляпу, маг накрыл макушку носовым платком — через полчаса платок остался на какой-то колючке, и Лонси совсем затосковал. Горянка на своей чалой ускакала куда-то вперёд, так что и не приметить её было среди кустарника. Лонси рысью ездить не умел, по этой тропе — никогда не решился бы. Ему было неловко и страшно.
— Неле, — наконец, сдавшись, окликнул он. — Юцинеле!
— Что? — донеслось издалека.
— Держись ближе!
— Тропа ужкая. Да жду я тебя, жду…
Серая кобыла снова споткнулась, Лонси не успел увернуться от колючей ветви, протянувшейся поперёк тропы, и получил царапину на скуле. «Издевательство», — тоскливо подумал он. Почему именно ему судьба удружила таким невезением?..
Юцинеле ждала за поворотом, бросив поводья на луку. Чалая стояла, помахивая хвостом, и общипывала листья с низенького деревца.
— Ты уж не ускакивай далеко, — жалобно попросил Лонси. — Моя ещё и спотыкается всё время. Боюсь, сбросит.
Неле покосилась на безразличную ко всему кобылу.
— Да не бойша, — сказала она. — Каприжничает она, дурит. Жарко, уштала. Держи повод крепче. На штанциях лошади вшегда уштавшие, свежей не было. Ты что, Лонши, и правда верхом никогда не еждил?
Лонси тяжело вздохнул.
— Три раза ездил, — признался он, не видя смысла лгать. — Из них два раза — когда в детстве на ярмарке катался.
— Ну и блажные вы там в Ройште, — с удовольствием сказала Неле, как будто сама не прожила в Ройсте почти два года. За это время всякий успел бы разобраться, что в обычае у жителей столицы, а что — нет. Горянка всё прекрасно понимала, просто вырастала в собственных глазах, подтрунивая над бедным магом. Что ж. По крайней мере, она больше не надувалась, как рыба-шар, и не играла в молчанку. Так всё-таки было веселей.
Лонси вымученно улыбнулся Юцинеле, почти величественной в седле. У него нестерпимо болели спина и ноги. Горянка засопела, поняв всё по его лицу.
— Долго нам ишо? — с жалостью спросила она.
Лонси окинул взглядом холмы и вспомнил карту. Скучая в рейсовом паровике, карту эту он успел вызубрить натвердо, как схему заклинания.
— Гляди туда, — сказал он Неле, — видишь лесок между склонами? Если мы не напутали, это там. А мы не напутали, потому что второй тропы тут нет. Её нарочно для нас проложили. Значит, ещё час-другой…
— Ну потерпи, — ободрила его горянка. — Потом жнаешь что? Потом шпать ляжем, обратно вечером поедем. Пушкай подавятша.