Дети Нитей. Эллед
Шрифт:
Я болезненно поморщился и опустил голову. Знал ли я? Да, знал. Слишком хорошо, на самом деле. Но услышать эти слова от кого-то еще было невыносимо.
– Называй вещи своими именами, – мрачно напомнил Анха, – даже если тебе невероятно больно от подобного.
– Я не был их вейо, – сквозь зубы заметил я. – У нас это называлось иначе. Но, каким бы словом это ни обозначалось, да. Они пошли за тем, кому должны были подчиниться. И я не спас их.
– Горстка детей, – раздраженно произнес Анха и тяжело вздохнул. – Единственные, кто хотя бы попытался защитить ткань мироздания, – это просто горстка детей. Да еще и такую Нить. Восток иногда сводит меня с ума, даже несмотря на то что
Я поднял на него глаза в полном изумлении:
– Ты считаешь, что мы все сделали правильно, севойо? – очень тихо выдохнул я.
– Вы попытались сделать все правильно, аккари, – хмуро отозвался Анха. – Глупо было бы винить детей в том, что вам недостало решимости. Но ты и те, кто пошел за тобой, – единственные, кто не предал свою Нить. Что бы там по этому поводу ни думали твои предки.
Я крепко зажмурился, пытаясь осознать, что именно сейчас услышал. Анха, Великий Мастер Элледа, считал, что я поступил верно. Что я попытался защитить ткань мироздания. Мы попытались. Он не винил нас в том, что не вышло, он… сочувствовал?
– Аккари Найт, – позвал Анха.
Я открыл глаза и уставился на него, полный недоверия, боли и смятения.
– Тебе я ее отдам. Мы изучим ее вместе и найдем способ безопасного обращения с черными Нитями. Обещаю. – Мастер улыбнулся. – Я вижу, что ты пытаешься ее уберечь. И верю, что в твоих руках она будет в безопасности. Позже, когда научишься защищать правильно.
– Может… – Я тяжело вздохнул, понимая, что, как бы ни был счастлив услышать подобное, должен уточнить. – Лучше, действительно, если ее никто больше не увидит? Если о ней не будут знать вовсе?
– Все равно узнают, Найт, – покачал головой Анха. – Нашла способ твоя семья – найдут и другие. И никаким богам неизвестно, кем именно окажутся эти другие и как предпочтут с ней взаимодействовать, открыв вновь. Как одна из школ Элледа твоя Нить будет куда в большей безопасности, чем в забвении. Потому что, если она будет известна, будут известны и правила, за которые Элурен может спросить. А если ее обретут вновь многие годы спустя после нас, еще далеко не гарантированно, что Эллед успеет до того, как все это обернется очень большой бедой. К тому же нам в любом случае требуется знать, что делать.
– Я приму и исполню любое твое решение, севойо, – в очередной раз повторил я, теперь с затаенной радостью от того, что мои черные Нити остаются все-таки в нашем мире. В Элледе.
– Тогда показывай, как ее можно увидеть, – усмехнулся Анха. – Кстати, ты заметил, что Пустота и Разум явно очень зависимы друг от друга? Думаю, этот момент следует изучить подробнее.
Я, широко улыбнувшись, принялся объяснять правила медитации. Действительно, впервые в жизни объяснял кому-то не из своей деревни, как именно можно уловить и почувствовать черные Нити. И впервые за многие, очень многие дни сомнений и переживаний в принципе не испытывал ни капли тревоги от того, что именно творю. Теперь я точно знал, что все делаю правильно. Та ярость, которую я увидел от Анха, когда он узнал о том, что произошло, ясно говорила, что он не даст Пустоту в обиду. Я доверял ему в вопросах безопасности своих Нитей куда больше, чем кому угодно другому. Куда больше, раз уж на то пошло, чем самому себе.
Глава 10
После разговора с учителем, жутко воодушевленный, я вернулся в свою комнату. Анха выдвинул несколько предположений относительно Разума и Пустоты, по поводу их взаимодействия, выдал мне какой-то трактат о своих Нитях, поняв, что я в принципе не имею ни капли представления о том, о чем он говорит, и отпустил, назначив время следующей встречи. С книгой и жутко, на самом деле, хорошим теперь настроением я поспешил заняться тем, что требовал мастер, – изучить все-таки, что такое быстрые фиолетовые завитки и как они влияют на мироздание, чтобы хотя бы быть в состоянии улавливать в дальнейшем суть рассуждений Анха. Разговор наш вышел довольно тяжелым, намного тяжелее, чем я предполагал, в принципе, но сейчас, после, мне стало гораздо легче. Что добавляло уверенности в том, что все происходит ровно так, как должно происходить.
Тин ждала, усевшись на подоконник в комнате. Когда я вошел, она подалась вперед, встревоженно вглядываясь мне в лицо:
– Как все прошло?
– Подслушать не удалось? – ехидно уточнил я. – Или ты, в отличие от Рицико, предпочитаешь избегать этого метода?
– Гораздо чаще, чем он, его использую, – весело отозвалась Тин, хитро улыбнувшись. – Но не в случае с Анха. Во-первых, я не самоубийца, а во-вторых… Великому Мастеру и так хватает Рицико и некоторых его поступков. Как бы я ни уважала дядю.
– Я пока не заметил каких-то особенно неправильных поступков от Рицико. – Я, дернув плечом, подошел к столу и бережно положил трактат. – Тем более в отношении Анха. Хоть и знаю их обоих немногим больше недели, кажется, Рицико вообще на подобное не способен.
– Нет, конечно. – Тин усмехнулась. – Просто они переживают друг за друга. А если начнут переживать еще и за меня, к тому же по причине, что один из них захочет меня прикончить, это будет уже перебор, не думаешь?
– Что ты хочешь от меня услышать, будущий мастер Хэддена? – насмешливо уточнил я, наконец, обернувшись к ней. – Подробный пересказ разговора?
– Итог, аккари, – прищурившись, отозвалась Тин.
– Мы поговорили. – Я выдвинул стул, развернул его к окну и уселся, насмешливо разглядывая своего вынужденного друга.
Приблизительно в подобной манере мы и общались все эти дни. И, кажется, нас обоих тон диалога устраивал полностью. Меня это, по крайней мере, забавляло. Надеюсь, у Тинэко были схожие мысли по данному поводу.
– Школа будет создана? – Тин чуть склонила голову вбок и слегка нахмурилась.
Где-то в перерывах между попытками копировать стиль общения Анха и Рицико я поделился с девчонкой своими опасениями по поводу того, что мастер может посчитать Пустоту слишком опасной для того, чтобы позволять плести. Без подробностей, просто мне было так легче самому. Теперь я понимал, что она никому об этом не рассказала бы в принципе. Тогда опасался, не совершил ли ошибку. Но Тин, видимо, просто предпочла переживать за меня и мое стремление изучить собственную Нить, совершенно молча. Что, признаться, было мне очень приятно.
– Да. – Я коротко усмехнулся. – Если позволит король.
– Это не проблема, – хмыкнула Тин.
– Не говори ему, – мрачно предупредил я.
– Рицико? – Девчонка приподняла бровь. – У него и без меня довольно информаторов.
Я, качнув головой, улыбнулся. Я ее совершенно не понимал. Еще по нашей поездке с мастерами было заметно, что Рицико собрался за мной приглядывать, опасаясь, вероятно, верить моим словам по поводу преданности Анха. Я был совершенно уверен, что Тин приставлена ко мне как некий способ получать сведения быстро и качественно, но… Девчонка, кажется, совершенно не горела желанием ничего рассказывать своему дяде. Она просто была всегда рядом, поддерживала и объясняла, знакомила с Элледом и Маатсом, и на этом все. Раз уж Рицико не стало известно о моем настоящем титуле в родной деревне, а Тин прекрасно поняла, кем именно я там являлся, значит, девчонка изначально просто не обсуждала со своим учителем ни одной нашей встречи. Это, признаться, бесконечно меня удивляло.