Дети падшей Луны: Кровь на крепостных стенах
Шрифт:
– Ох, она у нас всегда такая пугливая, - девушка доверчиво согласилась с объяснением своего деда. Её фраза была словно сигнал, которого давно ждали притихшие мальчишки, которые тут же выбрались из объятий своей родственницы и принялись вновь безжалостно разрывать тишину своими громкими высокими голосами и надоедливой вознёй.
От напряжения, которое царило внутри повозки, не осталось и следа, дети вновь начали играть со свойственной только им безалаберностью. Нил, пользуясь моментом, пододвинулся поближе к старику. Глядя на уплывающую из-под колес дорогу, он вполголоса спросил:
– Вы приняли решение ехать дальше? Мне кажется, что у опушки леса... Это были предостерегающие знаки!
Перед глазами вновь всплыли образы изуродованных тел на кольях, и Нила передернуло от этого воспоминания. Он снова подумал о своем доме, на месте которого осталось лишь пепелище. Юноша понимал, как сильно ему повезло, ведь было гораздо лучше двигаться с людьми, чем продираться по бездорожью вдвоем со своей маленькой сестренкой. Ехать в повозке было гораздо комфортнее, чем топтать мокасинами дорогу, да и вопрос с едой здесь не возникал. Пока их кормили, не требуя ничего взамен.
– Знаешь, буду честен, мы давно уже сбились с пути, но возвращаться назад нельзя. Объезжать лес, - старик вновь потянул воздух через трубку, которую нервно крутил в руках, - объезжать его - дело туманное, неизвестно, насколько далеко он простирается. Возможно, Лорель уже пала и орды с запада двигаются в эту строну, поэтому у нас нет другого выхода, кроме как просто ехать вперед. Раз тут есть дорога, значит люди уже ходили в этих местах.
– Крепость? Неужели так быстро наши воины могли быть повержены?
– Нилу не хотелось верить в то, что городские солдаты, которых он видел несколько раз в детстве, могли так быстро сдаться. Они всегда казались ему могучими и мужественными. Может быть, такое впечатление сохранилось в его памяти, потому что в селениях, по которым он путешествовал, люди не несли воинскую службу и не носили доспехов.
– Они были обречены с самого начала, - грустно ответил старик, - гарнизон слишком малочислен.
Только сейчас Нилус осознал всю безнадёжность ситуации, в которой он и его спутники оказались. Позади их ждали полчища кровожадных врагов, а впереди - пугающая неизвестность.
– А если на нас нападут по дороге?
– выдвинул предположение Нил, - вдруг лес - пристанище разбойников, там очень просто устроить засаду?
– Будем бдительными, у нас нет другого выхода...
Впереди ждала дорога длиною в сутки, которые казались вечностью. Лес тянулся бесконечной стеной, которая почти не пропускала солнечный свет. Высокие сосны с размашистыми ветками то и дело пытались обнять проезжающие мимо повозки, поглаживая их своими игольчатыми лапами. Нил почти не спал, изредка проваливаясь в полудрему. Он понимал, что кроме него в случае опасности сестру некому было защитить. Его попутчики были приятными семейными людьми, простыми крестьянами и ремесленникам. Да, они были старше его, но это совсем ничего не значило. У них даже не было нормального вооружения, и Нил сомневался, что раньше им приходилось сражаться хоть с кем-то. Максимум, что выпадало на их долю, это пьяная драка на праздник урожая при выходе из таверны, а Нилус в свои четырнадцать уже сразился с опасным противником и вышел победителем. Почему-то когда юноша держал руку на рукоятке меча, он был переполнен решимости и не ведал, что такое страх, хотя, может быть, это была лишь юношеская самоуверенность. Он бился с превосходящими его по численности опасными врагами, он сделал это один раз и сделает ещё столько же, сколько от него потребует судьба. Старик тоже почти не смыкал глаз, во всяком случае, когда реальность вырывала Нилуса из объятий дремы, Радобор всегда был бодр и смотрел вслед уходящей вдаль дороги. Уже темнело, когда Нил неожиданно встрепенулся, словно кто-то или что-то вытолкнуло его из объятий дрёмы.
– Приснился страшный сон?
– Радобор сидел на краю повозки напротив и продолжал вдыхать воздух через свою трубочку, чем, как казалось юноше, занимался большую часть пути.
Нил прислушался к своим внутренним ощущениям, повертел головой и увидел причину своего беспокойства. Мчась во весь опор, караван беглецов догоняли три огромных диких собаки. Животные быстро сокращали расстояние, мощно отталкиваясь своими крепкими лапами от земли. Юноша вскочил на ноги и обнажил меч, буквально через мгновение первый хищник догнал повозку и совершил прыжок, пытаясь запрыгнуть внутрь. Перед юношей возникла мохнатая голова с хищным оскалом. Это было так неожиданно, что он не нашёл ничего лучше, как просто пнуть атакующую собаку в нос. Пёс заскулил и улетел за борт, но его место занял сородич, который сбил с ног Нилуса, опрокидывая его навзничь. Парень в последний момент успел схватить пса одной рукой за шею, не давая тому вцепиться в своё горло, и пронзил его живот мечом. Собака несколько раз встрепенулась, царапая Нилуса лапами в предсмертной агонии, клацая зубами и брызгая на него слюной. Вскоре она стала слабеть и затихла. Юноша свалил с себя мертвую тушу и начал вытаскивать из нее свой меч. В этот момент он увидел перед собой огромную мохнатую морду - это был ещё один атакующий пёс. Нил понимал, что не успевает встретить грозного противника с оружием в руках и выставил перед собой свободную руку, защищая свое горло.
Мощные челюсти огромного хищника, сомкнувшись на ней, наверняка сломали бы конечность, но парень получил бы пару секунд для того, чтобы извлечь свой меч из поверженного врага и контратаковать. Неожиданно помощь пришла от Радобора, который до сих пор незамеченным сидел у края в правом углу. Он давно выжидал момент, достав свою дубинку, и наконец смог действовать, со всей мощи он обрушил своё оружие на голову пса. Тот заскулил и повалился навзничь, его задние лапы остались за бортом повозки, а передние зацепились за гобелен, лежавший на полу. Хищник забил задними конечностями по воздуху, пытаясь найти опору, чтобы заскочить к людям, но этого замешательства хватило Нилу для того, чтобы со всей имеющейся у него силы наотмашь ударить животное своим мечом. Псиная голова отделилась от тела, из которого брызнула кровь. Проснувшиеся наконец от шума дети, до конца не осознавая, что происходит, закричали, а Нил, не отвлекаясь, бросил взгляд через плечо, увидел, что его сестра и мальчуганы сбились в кучку около Лотты, и подошёл к краю повозки. Оставшийся в живых пёс уже оправился от пинка, который получил первым и, щетинясь, скалился внизу. Он не торопился атаковать, видимо, понимая, что его сородичи столкнулись с добычей, которая была им не по зубам. Только сейчас юноша понял, что их процессия не движется, а снаружи были слышны крики, женские визги, рычание и шум борьбы. Похоже, что стая атаковала утомлённых дорогой путников со всех сторон. Юноша перехватил меч поудобнее. Окрылённый недавними победами и разгорячённый боем, он собирался спрыгнуть вниз и убить последнего хищника, но его остановила рука старика, которая крепко схватила его за плечо.
– Стой! Неизвестно, сколько этих тварей там находится. Здесь нам будет удобнее держать оборону.
Пёс склабился, рычал и, прижав уши, стоял на полусогнутых лапах, готовый в любой момент броситься на людей. Хотя, похоже, он был просто испуган, иначе уже пытался бы вцепиться кому-нибудь в глотку. Несколько ударов сердца Нил смотрел в глаза матерому хищнику, не решаясь, броситься ли ему на врага или послушаться совета Радобора, как вдруг собака подняла уши торчком, словно услышав что-то, и юркнула в кусты, оставив за собой лишь встрепенувшиеся ветки. Крики и шум вокруг стихли, значит стая убежала, то ли поняв, что караван им не по зубам, то ли учуяв поблизости присутствие более опасного зверя.
Нил спрыгнул на землю. В сумраке вечера забрызганный собачьей кровью, он выглядел устрашающе и походил на берсерка, готового рубить на куски любого, кто попытается к нему приблизиться. Казалось, что старый Нилус-мальчишка только что умер, а на его месте появился новый - бесстрашный и опытный воин.
– Парень...
– старик хотел остановить юношу но, встретив его взгляд, волевой, решительный и не терпящий возражений, замолчал на пару секунд, а затем непринужденно, более мягко и без властных ноток, присущих пожилым людям в общении с подростками, продолжил: «Ты, это... сходи, посмотри, что там впереди стряслось, а я здесь покараулю.»
Нил пошел в головную часть колонны, откуда были слышны стоны, голоса и женские причитания. Мужчины и женщины столпились в одном месте, держа в руках палки, вилы, топоры и факелы. Тусклый свет, исходивший от огня, танцевал, отбрасывая вокруг игривые тени. Заметив юношу, люди расступились и немного отошли назад, видимо, сейчас он выглядел весьма устрашающим. На земле лежал мужчина, чья грудь тяжело вздымалась, его правая рука была окровавлена и изогнута под неестественным углом. В тусклом свете Нил разглядел белесый осколок кости. Вторую руку он прижимал к левому боку, в котором зияла страшная рваная рана. Похоже, что собаки напали на него сразу с двух сторон, от одного зверя он защитился рукой, а второй пёс, крепко вцепившись, разрывал ему бок. Из-за ближайшей повозки выбежала дородная женщина, которая рыдала и причитала, поминая всех известных богов. В руках она держала тряпки и небольшой мешочек, толстушка запрокинула голову и высыпала часть его содержимого себе в рот и принялась методично жевать. Получившуюся таким образом кашицу она стала прикладывать к ране на боку мужчины.
– Да помогите кто-нибудь, нужно остановить кровь!
– в сердцах воскликнула женщина и несколько человек, словно ждали этого приглашения, бросились ей помогать.
К Нилу подошел неофициальный лидер беженцев, юноша несколько раз видел, как тот раздавал указания остальным, его звали Рилис, он выделялся среди остальных своей мускулатурой, отчасти поэтому стал немногим из тех, чьё имя юноша запомнил во время короткого знакомства на привале.
– Как там у вас в конце колонны? Собаки никого не тронули?