Дети падшей Луны: Кровь на крепостных стенах
Шрифт:
– Это же я! Гилрой!
– мужчина захохотал и от души шлёпнул себя по ляжкам ладонями, видимо, этот жест выражал у него чувство неимоверной радости. Впрочем, Бриар уже узнал этого гвардейца, если грязь и лохмотья могут замаскировать человека, то повадки, как почерк, всегда выдают его с потрохами.
– Ребята, это свои!
– обратился разбойник в сторону кустов, и по его властному голосу стало сразу же понятно, что в этой банде он является главарём. Гвардеец, пусть даже бывший, никогда не мог быть на побегушках у каких-то оборванцев, - открывайте проход!
То, что произошло дальше, удивило воина. Из кустов быстро выбежали прятавшиеся там люди. Они столпились по краям от завала. Через мгновение деревянная преграда стала подниматься в разные стороны, открывая проход.
– Недурно, - похвалил конструкцию Бриар, - ты сделал это по принципу разводных мостов?
- Ага, надоело постоянно валить деревья на дорогу, а потом оттаскивать их в стороны. Мы сделали
– А сам не боишься засады?
– Нет, Бароны давно хотят нас поймать, но лес - это наш дом! Армию сюда не загонишь, а мы знаем здесь каждый кустик. Отряды, что иногда приходят по наши головы, нас изрядно веселят. Стоят в засаде, мёрзнут, не спят, ждут нас, а как заканчивается еда, едут назад в крепость. Голодные, озябшие и злые. Мы лишь тихонько похихикиваем, наблюдая за ними с деревьев.
***
Трое путников, ведя коней под уздцы, в окружении ватаги грабителей шагали в их лесной лагерь. Гилрой был потрясающим инженером, природа наградила его огромной физической силой, но особых ратных подвигов он не снискал. Все его трофеи обычно доставались ему на любовных полях сражений. Бриар помнил его гладко выбритым, в чистом с иголочки камзоле и всегда благоухающим от ароматных масел. Мускулистый брюнет с обворожительными зелёными глазами обладал какой-то необъяснимой властью над женщинами, возможно, это тоже было частью дара Луны. Сейчас жизнь в лесу отразилась на его внешнем виде, предводитель разбойников был грязен, лохмат и смрадно пах, но он не утратил своих манер, предложив своим гостям отобедать в их лагере, но Бриар вежливо отказался и кратко рассказал о том, что должно случиться, а возможно, уже происходит у стен Лорель.
– Пойдём с нами, - предложил бессмертный воин, - мне понадобится твоя помощь.
– К сожалению, дорогой друг, я не могу покидать пределы этого леса, да и своих приятелей без присмотра не могу оставить. Ты же видел, какие они в деле. Без меня они пропадут.
– Без тебя, возможно, падут остатки империи!
– Сейчас для меня они - остатки империи, - Гилрой развел руки в стороны, показывая на угрюмых разбойников, уныло шедших чуть поодаль.
– Кто они?
– Все, кто смог убежать от правосудия Двух баронов. Этот лес - единственное место, где можно спрятаться и выживать тем, кого разыскивают за разные провинности.
– Убийцы, насильники?
– начал своё невесёлое перечисление Бриар, - детоубийцы...
– Нет, что ты, все мы обычные люди, кто-то задолжал слишком много податей, кто-то проигрался в кости. У каждого своя история. Но в основном все здесь люди мирные. Лишь я - исключение из этого правила.
– А как тебя угораздило оказаться предводителем этих мирных людей?
– язвительно попросил разъяснений воин, уже предполагая, что виной всему было очередное разбитое дамское сердце.
– Это длинная история, достойная отдельного вечера за кружкой хорошей выпивки, при этом она не для нежных ушей дамы, - Гилрой кивнул в сторону Ганы.
Девушка хмыкнула и сделала вид, словно этот заросший дикарь нисколько её не интересует, хотя сама постоянно украдкой поглядывала на его ягодицы, упруго обтянутые поношенными штанами. Видимо, она уже попала под воздействие чар предводителя разбойников, несмотря на его непрезентабельный от долгой жизни в лесу внешний вид.
– Если армия будет наступать на замок баронов, а другого пути у них просто не будет, то она обязательно пройдёт по территории леса. В сторону их родового замка ведёт всего три дороги, кратчайшая из них - эта.
– Мы спрячемся и переждём, - не задумываясь, ответил Гилрой, - мы грабим и прячемся здесь уже несколько лет, так что сможем делать это ещё долго. Война не наше дело, да и мы ничего не сможем противопоставить огромной армии.
– Вы можете затруднить им передвижение, - многозначно произнёс Бриар и тут же переключился на более важную тему.
– Гил, ты будешь нужен мне в столице, мы снова собираем гвардию и дадим отпор нашим врагам.
– Грамота, - разбойник остановился, - грамота о помиловании для каждого из моих людей. Прощение всех грехов и...
– разбойник хитро улыбнулся.
– старых обид. Иначе, - Гилрой по очереди посмотрел на каждого из своих спутников, - иначе я буду висеть на городских воротах вместе со своим отрядом.
– Но в твоей нынешней ситуации есть один большой плюс, - вмешался в беседу Риот, - ты всегда мечтал быть командиром и наконец-то добился этого.
Мужчины засмеялись, а Гана лишь фыркнула и снова тайком посмотрела на вырез в рубахе Гила, из которого виднелась могучая грудь, обильно покрытая густыми волосами.
Глава 16. Лесной приют.
Нил неистово сжал рукоятку своего меча и осторожно осмотрел пространство перед баней. Он ожидал нападения в любой момент, но не заметил ничего подозрительного и шагнул на улицу. Теперь ему предстояло быстро достигнуть
Одного пса он сегодня убил, второго ранил, значит ему противостояло как минимум шесть противников, один из которых был ограничен в движении. Нилу нужно было срочно придумать что-то простое и эффективное. Юноша осматривал двор и дома, словно искал у них подсказку. Идея пришла ему в голову, как только он вспомнил о своем сожжённом селении. Это же было так очевидно! Нилус достал из ближайшего костра пару горящих поленьев и закинул их на крыши нескольких построек. Огонь сперва с неохотой начал поглощать предоставленную ему еду из веток, смолы и соломы, но вскоре стал набирать силы и резво разбегаться в разные стороны. Парень подумал, что это отвлечет внимание зверолюдов и теперь им будет чем заняться помимо поиска его персоны. Нилус осторожно двинулся по периметру зданий и успел заметить в темноте несколько бегущих фигур. Он притаился, вжавшись в стену и стараясь не дышать. Враги были слишком озабочены зрелищем разраставшегося пожара и не заметили юношу, галопом промчавшись в сторону полыхавших крыш. Ветер, наконец, разогнал с неба облака, и огромная Луна стала дарить земле своё сияние в полную силу. Определенно стало видно гораздо лучше, теперь Нилус имел больше шансов заметить своих противников раньше, чем они его могли учуять. Ветер сегодня был на стороне человека, неся запах разраставшегося пожара. Парень быстро преодолел расстояние, отделявшее его до повозки, где он оставил детей и старика. Псы как раз подбирались к ней. Два зверолюда, потягивая воздух носом, медленно и спокойно подбирались к месту где пряталась сестра Нила. Звери чувствовали себя хозяевами положения и никого не страшились, справедливо полагая, что уже прикончили всех, кто мог оказать им сопротивление. Собачья шерсть скаталась, а морды были перемазаны в чем-то липком, скорее всего в крови, которую они сегодня пролили с избытком, разрывая женщин и детей. Один из псов присел, примеряясь к прыжку, и мощными лапами оттолкнулся от земли. Приземлиться внутри повозки ему помешал Радобор, резко выскочивший из-за полога, за которым всё это время прятался, и с хорошего размаха двинувший дубинкой по собачьей морде. Это послужило сигналом для Нила, парень рванул что есть сил из своего укрытия. Длинными прыжками сокращая расстояние, он молился лишь о том, чтобы успеть к месту боя и быстро решить его исход в пользу людей. Пока пёс, получивший удар, отлетал в сторону, второй готовился к своей атаке. Старик заметил спешащего на помощь Нила, и, видимо, в его голове созрел какой-то план. Он двумя руками взялся за своё оружие и стал дразнить им собаку словно костью. Такого зверь не ожидал, но инстинктивно прыгнул на человека, пытаясь укусить Радобора за одну из конечностей. Старик с проворностью, достойной подростка, подставил под смыкающуюся челюсть дубинку и выпрыгнул навстречу зверю. Два тела столкнулись в воздухе, старик опрокинул пса и упал на него сверху, давя своим оружием на его пасть. Зверолюд отчаянно сопротивлялся, пытаясь извернуться, но он был пойман в ловушку. Радобор из всех сил навалился двумя руками на дубинку, которая была зажата в пасти хищника, не давая ему возможности кусаться. Зверь скулил и взглядом искал помощи у своего напарника, всё ещё приходившего в себя от пропущенного удара. Он затряс мордой словно стряхивал с себя воду и непонимающе осмотрелся. Видимо, потрясение было настолько сильным, что зверолюд на несколько мгновений потерял ориентацию в пространстве. Наконец он сообразил, что ударивший его старик не в повозке, а совсем рядом борется на земле с его сородичем, и резко кинулся на него.
Радобор, оседлавший своего мохнатого противника, не давал тому возможности подняться на лапы, с усилием прижимая к земле. Косясь в сторону ещё одного опасного хищника, он заметил, что тот уже прыгнул. Старик увидел клыки белёсо блеснувшие в свете Луны, и мелькнувшую серебряную молнию. Вцепиться в горло Радобору зверолюд не успел. Собачья голова отделилась от шеи, и пролетев приличное расстояние, приземлилась рядом с псиной мордой, которую прижимал к земле старик. Оборотень понял, что скоро умрёт. Он заскулил и отчаянно забился под стариком. Из охотника он неожиданно превратился в жертву, и было неясно, о чём он думал в последние секунды своей жизни. Раскаивался он в своих злодеяниях или сожалел, что не смог убить этого, оказавшегося таким прытким, старика. Нил, не мешкая, нанёс несколько колющих ударов в незащищённый бок зверя. Тот несколько раз содрогнулся, но вскоре затих и умер.